Читать книгу - "Зверобой - Джеймс Фенимор Купер"

Легкий, едва заметный ветерок за ночь слегка усилился, а так как легкие челноки двигались на воде, словно перышки, то и отплыли вдвое дальше, чем рассчитывал охотник. Совсем невдалеке виднелось подножие горы, которая вздымалась круто на восточном берегу, и Зверобой уже явственно слышал пение птиц. Но это было не самое худшее. Третий челнок дрейфовал в том же направлении и теперь медленно подплывал к мысу; еще немного — и он уткнулся бы носом в берег. Лишь внезапная перемена ветра или человеческая рука могли бы отогнать его от берега. Кроме этого, не было ничего тревожного. «Замок» по-прежнему возвышался на своих сваях приблизительно на одной линии с челноками, и ковчег, пришвартованный к столбам, покачивался на воде там же, где его оставили несколько часов назад.

Понятно, что прежде всего Зверобой занялся передним челноком, который был уже почти у самого мыса. Взмахнув несколько раз веслом, охотник увидел, что суденышко коснется берега раньше, чем он сможет его нагнать. Как раз в эту минуту ветер совсем некстати вдруг посвежел, и легкая лодочка еще быстрее понеслась к земле. Понимая, что ему не догнать челнок, молодой человек благоразумно решил не тратить понапрасну сил. Осмотрев затравку своего ружья и повернув предварительно лодку таким образом, чтобы в него можно было целить только с одной стороны, Зверобой медленно греб по направлению к мысу.

Передний челнок, никем не управляемый, продолжая плыть вперед, наскочил на небольшой подводный камень в трех или четырех ярдах от берега. Как раз в этот момент Зверобой поравнялся с мысом и повернул нос своей лодки к земле. Желая сохранить при этом полную свободу движений, юноша отвязал третий челнок, шедший на буксире. Передний челнок на одну секунду застрял на камне. Затем накатилась незаметная глазу волна, суденышко поплыло вновь и уткнулось в прибрежный песок.

Молодой человек заметил все это, но пульс его не ускорился и движения рук были по-прежнему спокойны. Если кто-нибудь притаился на берегу, поджидая челнок, то следовало очень осторожно подвигаться вперед; если же в засаде никто не сидел, то не к чему было и торопиться. Мыс тянулся как раз против индейской стоянки на противоположном берегу озера. Быть может, там не было ни души, но следовало приготовиться к худшему, так как индейцы, по своему обычаю, наверное, разослали повсюду лазутчиков, чтобы отыскать лодку, которая могла бы доставить их к «замку». Достаточно было раз взглянуть на озеро с любой окрестной возвышенности, чтобы увидеть самый мелкий предмет на его поверхности. Поэтому трудно было надеяться, что челноки останутся незамеченными. Любой индеец по направлению ветра мог определить, в какую сторону поплывет челнок или бревно.

По мере того как Зверобой приближался к земле, он греб все медленнее и медленнее, весь превратившись в слух и зрение, чтобы вовремя заметить угрожавшую опасность. Для новичка это была трудная минута. Ведь робкие люди становятся смелее, если знают, что за ними следят друзья и обсуждают их действия. Зверобоя не подбадривало даже и это. Он был совершенно один, предоставлен своим собственным силам, и ничей дружеский голос не ободрял его. Несмотря на это, самый опытный ветеран лесных войн не мог бы действовать лучше. Молодой охотник не проявил в данном случае ни безрассудной смелости, ни малодушных колебаний. Он подвигался вперед обдуманно и осторожно, устремив все свое внимание лишь на то, что могло способствовать достижению намеченной цели. Так началась военная карьера этого человека, впоследствии прославившегося в своем кругу не меньше, чем многие герои, имена которых украшают страницы произведений гораздо более знаменитых, чем наша простая повесть.

Очутившись приблизительно в сотне ярдов от берега, Зверобой поднялся в челноке, несколько раз взмахнул веслом с такой силой, чтобы суденышко достигло берега, и затем, быстро откинув орудие гребли, схватился за орудие войны. Он уже поднимал свой карабин, когда громкий выстрел, сопровождавшийся свистом пули, которая пролетела совсем близко от тела юноши, заставил его невольно отпрянуть назад. В следующий миг охотник зашатался и упал на дно челнока. Тотчас же раздался пронзительный вопль, и на открытую лужайку у мыса выскочил из кустов индеец, направившийся прямо к челноку. Молодой человек поджидал это мгновение. Он снова поднялся и навел ружье на ничем не защищенного врага. Но палец его остановился, прежде чем спустить курок. Эта маленькая проволочка спасла жизнь индейцу, который умчался обратно под прикрытие так же проворно, как только что выскочил наружу. Тем временем Зверобой быстро приближался к земле, и челнок достиг мыса как раз в тот момент, когда скрылся враг. Никто не управлял челноком, и он пристал к берегу в нескольких ярдах от второй лодки. Индеец, вероятно, еще не успел зарядить ружье, однако у Зверобоя было слишком мало времени, чтобы захватить желанный челнок и отвести его на безопасное расстояние, прежде чем последует второй выстрел. Поэтому охотник, не теряя даром ни одного мгновения, бросился в лес и стал под прикрытие.

На самом конце мыса находилась небольшая лужайка, ме стами поросшая травой, местами засыпанная прибрежным песком. Лишь с одной стороны ее окаймляла густая бахрома кустов. Миновав этот узкий пояс карликовой растительности, вы сразу же попадали под высокие и угрюмые своды леса. На протяжении нескольких сот ярдов тянулся ровный пологий берег, за которым поднималась крутая гора. Высокие толстые деревья, у подножия которых кустарник не рос, напоминали огромные, неправильно размещенные колонны, поддерживавшие лиственный свод. Хотя для своего возраста и размеров они стояли довольно тесно друг подле друга, все же между ними оставались порядочные просветы, так что можно было видеть, что делается далеко впереди. При надлежащей зоркости и сноровке можно было без труда разглядеть даже людей, стоявших под прикрытием.

Зверобой знал, что его враг, если он только не пустился в бегство, заряжает теперь свое ружье. Это предположение подтвердилось: не успел молодой человек встать за дерево, как увидел мельком руку индейца, который, спрятавшись за большим дубом, забивал пулю в дуло своего ружья. Проще всего было бы ринуться вперед и на месте покончить с безоружным врагом, но совесть Зверобоя возмутилась при мысли о таком поступке, несмотря на то что его самого только что чуть не подстрелили из засады. Он еще не привык к приемам военного искусства, о которых знал только понаслышке, и ему казалось неблагородным напасть на безоружного врага. Лицо его раскраснелось, брови нахмурились, губы сжались; но, вместо того чтобы поскорее выстрелить, он взял ружье на изготовку и пробормотал про себя:

— Нет, нет! Пусть язычник зарядит свое ружье, и тогда мы посмотрим. Но челнока он не получит!

Все это время индеец был так поглощен своим занятием, что даже не заметил присутствия врага. Он только боялся, как бы челнок не захватили и не увели от берега прежде, чем ему удастся помешать этому. Он находился всего в нескольких футах от кустов и, приготовившись к выстрелу, в один миг мог очутиться на опушке. Противник находился в пятидесяти ярдах от него, а деревья, кроме тех двух, за которыми прятались сражающиеся, были расположены таким образом, что не закрывали поля зрения.

Зарядив наконец ружье, дикарь огляделся по сторонам и пошел вперед, ловко укрываясь от предполагаемой позиции своего врага, но очень неловко от действительной опасности. Тогда Зверобой тоже выступил из-за прикрытия и окликнул его: