Читать книгу - "Архив Долки - Флэнн О'Брайен"

— Господи, не говорите только, что вы еще и писатель, и толкователь?

— Нет, не притязаю на такое вовсе, однако я мог бы собрать воедино материал, а один мой друг — сделать из него славную, свежую книгу. Мне доводится знать кое-кого, кто способен хорошо писать. Изящно.

— Что ж… недурная мысль.

— Я вот к чему: подобный поворот событий мог бы случиться без публичного разглашения нынешней обители Джойса.

— Вполне понимаю, однако, вероятно, Джойса убедить в благоразумности подобного издания может быть не так просто — оно подразумевает, что мастер вовсе не мертв.

Мик стремительно прикончил свой напиток.

— Думаю, довольно уже виляний, доктор Крюитт. Где в настоящее время живет Джеймз Джойс?

— В Скерриз.

Лишь тенью правды было бы сказать, что это откровение глубоко потрясло вопрошавшего, хотя непросто объяснить, почему. Джойс должен был где-то быть. Скерриз — маленький, обаятельный водопой в двадцати милях к северу от Дублина, с просторным песчаным променадом, совершенно безопасным для малышей, место для глубоководных пловцов у скалистого мыса, а за поворотом — опрятная маленькая гавань. Вероятно, изумление Мика, что Джойс поселился в подобном месте, произрастало из того, что сам он знал Скерриз — и любил. Еще школьником он провел там десять дней и много раз с тех пор приезжал на денек, навестить те места. Более того, именно там он начал учиться плавать — и там они познакомились с Хэкеттом. Не опасное ли теперь это место, не рискованное ли в смысле публичности? Вероятно.

Поразительно и то, что Джойс устроился так близко от самого Дублина — прямо-таки в графстве Дублин.

И все же что тут странного? Возможно, Скерриз — прозорливый выбор. Это курорт, там своя сезонность — сезон долгий, ибо те места знамениты своими немногими дождями. Местные вполне привыкли к чужакам и посетителям — и даже к пенсионерам, остающимся в городе и вне сезона. Большинство домовладельцев, у кого есть возможность, принимает гостей. Да, пожалуй, здесь обретается и молчание, и изгнание, и хитроумие{92}.

— Что ж, это очень интересно, доктор, — отрывисто сказал Мик, — и, без сомненья, неожиданно. Есть ли у нас еще какие-то сведения?

— Я не знаю его адреса, если вы об этом.

Это меня не тревожит. Выведаю на месте. Есть ли еще какие-то подробности? К примеру, под своим ли он именем в тех случаях, когда ему приходится хоть как-то назваться?

— Нет. Я совершенно ничего более не знаю, но не удивился бы, если б услышал, что он живет под своим именем.

— Ах, ну-ну. Выпивает ли он и, если да, — где? Или же принимает чашечку кофе по утрам в каком-нибудь миленьком заведеньице?

Доктор Крюитт сумрачно улыбнулся.

— Нет данных. Думаю, я рассказал вам все, что знаю, — немногое, — но, сдается мне, жизнь его, скорее, отшельническая.

Мик поразмыслил над этими малыми подсказками, и они, как ему помстилось, сложились во вполне читаемую схему — если учесть, что речь шла о единственном приморском городке, который он знал хорошо.

— Что ж, спасибо вам большое, доктор, за все тайны, какие вы мне выдали с такой щедростью.

— Все на доверии, имейте в виду, — отозвался доктор, игриво грозя перстом.

Вскоре Мик уже направлялся к трамваю до дома. Он был озабочен. Странно, сколь быстро рот его сделался полон забот несколько устрашающих. Перво-наперво главная угроза — Де Селби — и Миков замысел облапошить его. Далее ошарашивающая история с Блаженным Августином. Следом внезапное осложнение в виде отца Гравея, с которым предстоит разбираться вскоре. А теперь еще и эта фантасмагория с Джойсом — человеком, который вернулся с того света, вооруженный лишь утверждением, что он на тот свет и не захаживал, и все же скрывающийся под неизвестным именем в маленьком городке.

Ясное дело, всего этого достаточно, чтобы ошарашить кого угодно — если не напугать. И все же Мик был почти готов поздравить себя с тем, что он — натура флегматическая, не без хитринки, не без дара плести козни и не без некоторой грубой отваги.

Пока трамвай полз своей дорогой, Мик уверился в одном. Он отправится в Скерриз — на несколько дней, если нужно — и, если Джойс там, отыщет его. Он вытянет из него все тайны, все грезы, бахвальства и сожаления и представит их на тарелочке этой непредсказуемой, властной, толковой, поразительной девушке — Мэри. Но поблагодарит ли она его — или же отчитает за вмешательство в чужие дела? Вряд ли… уж точно не в случае такого человека, как Джойс. Она сама немало прошла вглубь Республики словесности{93}, о французской литературе знала много больше, чем он. Ее увлекала природа гения, сама она — человек творческий и, следовательно, восприимчивый. Нет. Подлинная история Джойса — безупречный материал для воспитания ее обширного ума. У нее выйдет своя непревзойденная книга.

Глава 11

В поры этих событий гостиница «Королевская марина» в Данлири была громадной махиной потускневшего великолепия, с намеками на красный бархат и позолоту минувших славных времен. Однако все еще имелся там уют, добротная еда и то особое утешение, какое иногда сообщают запролúвные акценты.

Мик прибыл на двадцать минут раньше срока, уселся в баре и подкрепился предварительным стаканом французской воды. Он намеревался обставить перед отцом Гравеем историю так, что, дескать, Де Селби — человек эксцентрический, хоть и исключительной интеллектуальной мощи, но, похоже, духовно весьма заблудший, и ему, пожалуй, пойдет на пользу откровенный разговор о неколебимости христианского идеала, бессмертия души и почтения, с каким положено относиться к Церкви. Мик также хотел, коснувшись вопроса распространения по миру послания Христова, подвести беседу к сути тайного замысла, который Де Селби лелеял: единовременного распределения повсюду своего жуткого ДСП. Мик счел, что будет более чем без толку сообщать отцу Гравею о запредельной задаче, которая стояла перед самим Миком — защитить человечество от неслыханной угрозы.

Отец Гравей явился вовремя. Выглядел он так, как предварял его низкий глубокий голос: тощий, темноволосый, очень маленький человек лет шестидесяти, с морщинистым, но приятным, благожелательным лицом. Одет он был безупречно. Войдя, он замер посреди обширного бара и поискал Мика взглядом, Мик встал, подошел к нему, тронул его за руку и протянул свою.

— Отец Гравей, как я понимаю?

— А!

Священник ответил на рукопожатие дружески.

— Так-так. Вы, конечно, Майкл. Великолепно. Превосходно.

— Может, сядем вон там, отче? — спросил