Читать книгу - "Всё по-взрослому - Валерий Столыпин"

меня смена до пяти. В половине шестого поведу тебя к Валюшке, причёску приличную будем делать. Я уже всё придумала. Потом к Динке, в секонд-хенд. Будем лепить из тебя… солидного мужчину, а то выглядишь как сирота безродная. Там для своих офигенные шмотки бывают за три копейки. Девочки сначала все тюки перебирают, что для белых людей годится — откладывают. Мы тебя так оденем — закачаешься.

Толик сам не понимал, почему его не раздражает такое странное отношение, словно знаком был со Светкой всю жизнь, словно судьбой навеки связан, почему не противится её доминирующей, слишком заботливой, практически материнской роли.

— Ты у меня такой хороший, такой замечательный. Не поверишь, я в тебя сразу влюбилась. Увидела и засохла на корню. Ладно, соловья баснями не кормят. Пойду денежку зарабатывать. Ты чего на ужин хочешь? Могу борщ приготовить, котлеты с жареной картошкой, компот. Ну, колись же, чего больше любишь. Ладно, молчи, партизан, сама придумаю. Я теперь над тобой шефство взяла.

У Толика в запасе был ещё день отгула. Хотел было по привычке махнуть вечером на танцы, снять податливую тёлку в соку, но мысли о Светке не давали покоя.

Такое с ним было впервые в жизни.

Какого чёрта, — думал он, — не хватало ещё влюбиться. Да ну, в кого? От горшка два вершка.

Уговорить себя не получалось. Карман жгла связка ключей от её квартиры, мысли о ночном приключении высверливали мозг. Воспоминания о глазах, сладких поцелуях и о том, что происходило между ними не так обыденно, как всегда.

Толик с остервенением, презирая себя за слабость, отглаживал рубашку и брюки, сушил носки, мыл и расчёсывал волосы, что делал крайне редко. Даже розу купил на длинной ножке.

У парня дрожали поджилки, когда рука коснулась кнопки звонка.

— Ты чего, Толюсик, — скороговоркой пропела Света, встречая его в лёгком домашнем халатике, из под которого выглядывали чертовски соблазнительные, абсолютно голые ножки, — ключи забыл?

— Проходи, устраивайся поудобнее. Сейчас перекусим и к Валюхе. Она ждёт. Говорит, такого из тебя красавчика сделает — закачаешься. Динка тоже всё приготовила. Нам весь твой гардероб обойдётся, не поверишь, в две с половиной тысячи, причём в долг. Представляешь! Чего ты на меня так смотришь? А-а-а, поняла. Не, не сейчас. У меня план: бутылочка муската, отбивные с помидорами и зелёным горошком, картофель фри… интим на десерт. Годится?

Полуголая Светка металась по комнате, сверкая соблазнительными округлостями, о чём-то своём, девичьем, щебетала.

Толику не нужны были ни причёска, ни шмотки, он хотел её и только её, здесь, прямо сейчас. Но это была её квартира и её план, чёрт возьми.

Пришлось смириться.

Остаток дня пролетел как один миг. Мысли Толика были сосредоточены не на том, что происходит сейчас, а на обещанном десерте.

Настроение было настолько приподнятое, мысли такие сладкие. Толика распирало от шутливого юмора, от желания угодить и развеселить.

Вечер был насыщен эмоциями и томными желаниями, которые немедленно исполнялись.

Толик получил всё, или почти всё, о чём мечтал.

Светка вела себя оживлённо и естественно, её не приходилось уговаривать. В какой-то момент Толик пожалел, что не взял с собой гитару. Ему так хотелось отблагодарить милую девочку.

У юноши даже выкатилась непрошеная слеза, когда счастливый обнимал он свою спящую красавицу, не в силах уснуть от избытка впечатлений.

Толик поверить не мог, что любовь может быть настолько простой, обыденной, что она вообще может быть.

Ему представлялось, что сначала должна быть буря страстей и переживаний, что необходимо друг друга долго-долго изучать, привыкать, притираться, а Светка, ничего не требуя взамен, открылась и запросто вошла в его жизнь, словно всегда незримо в ней присутствовала.

Но ведь так не должно быть, так не бывает.

Утро вовсе ввело Толика в ступор. Светлана, нисколько не стесняясь, в переднике на голое тело принесла кофе с гренками прямо в постель, поцеловала в губы. Дальше он и вовсе поплыл, не совсем понимая, что делает.

Светка была бесподобна и неподражаема. Толику казалось, что эта идиллия длится бесконечно долго, лет десять, а то и больше: этакая образцово-показательная степенная семейная пара, у которой позади уже и взрыв эмоций, и лирические отступления, и медовый месяц.

Они жили тихо и буднично, окружая друг друга заботой и любовью легко и просто.

Два долгих месяца. День за днём.

Пока Толик не стал замечать, что жизнь привычно идёт по закольцованному кругу: без новых эмоций, без фейерверка страстей, без событий, украшающих жизнь — размеренно, обыденно и скучно.

Он не привык к сытой обыденности, уставал от неё. Юноше необходимы были перемены и неожиданности, смена обстановки, эффектные впечатления, переживания, новые друзья, яркие события.

Толик рвался на свободу, пытался заразить Светлану стремлением к переменам. В ответ любимая улыбалась, устраивала праздничный ужин, приглашала в гости Валентину и Динку.

Лучше бы она этого не делала.

Если быть до конца честным, ему нравились и та, и другая. Толик много раз представлял себе интимные рандеву с симпатичными подружками. Особенно невыносимо было танцевать с ними.

Юноша загорался, краснел и потел от напряжения, не в силах остановить желание и бешеную эрекцию.

— Светулёк, — предложил однажды Толик, — давай уедем далеко-далеко, пусть даже на край света, отыщем необитаемый остров, построим дом…

— Дурашка. От добра, добра не ищут. Мы с тобой так счастливы. Нам нет необходимости чего-то искать, у нас всё есть, даже больше, чем всё.

— Я так больше не могу. Это невыносимо: каждый день совершать в одно и то же время одни и те же действия с одними и теми же людьми в приевшемся до тошноты интерьере.

Толик говорил раздражённо, эмоционально, долго, почти кричал, высказывая всё, что накопилось.

Света внимательно вглядывалась в его глаза, словно гипнотизировала.

Её лицо было почти спокойно, если не считать пары слезинок, которые высохли, не успев докатиться до алых губ.

— Я поняла, — сказала девушка и собрала чемодан, не выказывая раздражения или недовольства, — не могу неволить. Наверно правильнее будет расстаться, если считаешь, что так будет лучше, любимый. Я чувствовала, знала, что не сможешь жить размеренно и буднично. Ты — человек-праздник. Отдохни от меня.

Толика такое поведение лишь заводило. Ему хотелось уйти со скандалом, чтобы можно было оправдаться перед самим собой, а Светка не дала такой возможности, что было