Читать книгу - "Степь - Оксана Васякина"

моего Братана, и про нашу дорогу? Теоретически могу, ответила я. Отец потрогал стаканчик, кофе все еще был горячий. Отец опустил руки на стол, в правой между пальцами дымила сигарета. Ведь это непросто – быть поэтом, c подозрением посмотрел он на меня. Чтобы быть поэтом, нужно иметь особенный талант, нужно быть певцом. Он наклонил голову и посмотрел на меня исподлобья. Как ты думаешь, есть у тебя особенный талант? Мне стало совсем неловко от простоты, с которой он говорил со мной о поэзии. Он говорил со мной о поэзии так, словно она была обыденной вещью. Я не знаю, как ответить на твой вопрос, сказала я. Ведь талант – это очень сложное понятие. Нет, ответил отец, я думаю, все очень просто. Его либо нет, либо он есть. Вот Максим Горький был великим писателем, певцом босяков, бродяг и нищих. Если ты решишься быть писателем и поэтом, то должна быть как он, не меньше. Ведь все просто, ты дочь босяка и дальнобойщика, значит, ты должна писать о нас.

Его громкий голос и уверенная интонация привлекли внимание сидящих за соседними столиками. Дальнобойщики и работники кафе наблюдали за нами. Есть у тебя с собой стихи, спросил он. Давай, покажи, что там у тебя. Мне стало не по себе, но я отпила кофе из стаканчика и ответила, что у меня есть видеозапись моих чтений на телефоне. Покажи, попросил отец. Я встала и подвинула красный пластиковый стул к нему, села рядом и достала из сумки цветную Nokia с камерой. В одной из папок я нашла видеозапись чтения стихов и включила. Отец слушал, нависая над телефоном слышащим ухом. Испарина от супа сошла, он слушал внимательно, медленно моргая и приоткрыв рот. Когда видео закончилось, он посмотрел на меня лукаво, прищурив один глаз. Разве это стихи, спросил он. Да, это современная поэзия, ответила я. Ну пусть будут стихи, раз ты так считаешь, ответил он. И, отпив кофе, посмотрел на меня вопросительно: знаешь такой анекдот про чукчу-поэта? Нет, не знаю. Чукча, спросили его, в чем загадка твоей песни, а он ответил: что вижу, то пою. Вот и ты так же. Что видишь, то поешь. Я убрала телефон и спросила его, что тогда петь, если не то, что видишь? Отец, довольный моим ответом, сыто засмеялся.

Мы вышли из-под зонтиков кафе, и он посмотрел вверх. Жалко, сказал он, дым этот все закрыл, звезд не видно. Я тоже посмотрела наверх, дым мерцал, и от него было светло. Отец спустил с тягача канистру с водой, мы умылись и почистили зубы. В салоне он включил желтую лампочку на потолке и развернул газету. Беспокойные мухи летали под потолком и садились то на его бритую голову, то на предплечья, и он привычным движением сгонял их. Я играла в «змейку» на телефоне. К девяти вечера ему позвонила Раиса, и он велел ложиться спать. Завтра в пять погрузка, сказал он, еще до базы ехать пятьдесят километров. Я залезла в спальник. В нем было душно и не хватало места, чтобы распрямить ноги, отец же забрался на верхнюю полку и сразу уснул. Слева, cовсем близко, зашумел мотор, в окнo потянуло выхлопными газами, и красный MAN аккуратно откатился назад. Он освободил обзор, и я смотрела на светящиеся изнутри зонтики дальнобойного кафе. Оно не гасло до утра. Фуры одна за другой въезжали и выезжали со стоянки, их рокот мешал и без того тревожному сну, а от душного дыма было сложно дышать.

Ночью отец проснулся, пошарил в нагрудном кармане висящей у изголовья рубашки и лежа закурил.

13

Утро было похоже на тусклые сумерки, потому что всюду был дым. Отец сказал, что дым закончится, когда мы уедем в степь, где гореть нечему, поэтому там дыма нет, сказал отец.

Я проснулась от тряски и тяжелых гудков. Всю ночь в духоте и дыме мой сон был прерывистым и муторным: я то проваливалась в темноту, то резко просыпалась от звука мотора парковавшихся фур. Еще засветло меня разбудил лай местных дворняг, я вылезла из спальника и посмотрела в окно: собаки собрались у границы стоянки и провожали небольшой корейский грузовик, в кузове которого стоял десяток белых барашков. Бараны пахли и блеяли, редкие для этих мест звук и запах взволновали дворняг. Назойливая бензиновая муха садилась мне на лодыжку, и каждая ее лапка противно прилипала к коже. От жары все тело стало липким, я то накрывалась простыней, то откидывала ее.

Отец проснулся около пяти, выкурил две сигареты и почистил зубы, затем достал газовую горелку, подогрел воды и заварил в большую кружку крепкого чая при помощи ситечка из нержавейки. Если бы на кружке не было ручки, я бы решила, что отец пьет чай из суповой тарелки. Изнутри его дорожная кружка была в белесых и коричневых полосах жесткого налета от воды и чайных красителей. Он наполнял кружку до краев и ждал, пока чай подстынет, a потом пил, прищурив оба глаза, кряхтя и поцокивая от удовольствия. На его лбу тут же проступали прозрачные капельки пота, и короткие волосы у лба слипались.

Отец допил чай и сложил все в пищевой ящик между пассажирским и водительским сиденьями. Перед тем как завестись, он достал из нагрудного кармана свой затертый телефон Samsung, проверил входящие сообщения и отправил SMS Раисе. Там же, в кармане, он нашел старую зубочистку и разжевал ее кончик: зубам было приятно впиваться во что-то твердое и податливое, в деснах щекотало. Затем он достал размягченную зубочистку изо рта и погрузил ее в ноздрю, пощекотав в ней, он с удовольствием чихнул и вытер лицо дорожным полотенцем. Он завел машину и вывел ее со стоянки. На выезде он махнул старому официанту, курившему под зонтиком в красном пластиковом кресле, и нажал на сигнал, чтобы попрощаться и поблагодарить хозяев и соседей за недельную стоянку и ночлег.

Отец загнал фуру в большой производственный склад. В брезентовых верхонках и запасных штанах он расчехлил кузов и откинул борт, началась погрузка. Мне было велено не вылезать из машины, и я чувствовала, как прицеп у меня за спиной проседает под тяжестью трубы. Я прислушивалась к гулу, отражавшемуся от складских стен, где шумела техника и тяжело лязгало железо. Мужские голоса вырывались из общего звука, слов разобрать было невозможно, но можно было понять по интонации: грузят не туда и недостаточно, кладут плохо и с прорехами, а значит, мало получится уложить или в пути труба испортится от качки. Я курила и складывала