Читать книгу - "История Глории - Стейс Крамер"

как по сценарию самого глупого, наивного фильма, всего в нескольких метрах от нас стоял Доминик, рядом с ним Брайс и еще какие-то люди. Доминик врезался в меня своим восхищенным взглядом, мне даже стало неловко, но потом почему-то захотелось ему улыбнуться, и он улыбнулся мне в ответ. Такой очаровательный, в черном костюме. Я почувствовала себя красивой, желанной. Свободной.

«Грандеза» собрал в тот вечер все высшее общество. Сюда съехались владельцы крупных корпораций, их жены, дети, которые тоже, в свою очередь, владели крупным бизнесом.

Нулевой этаж – ресепшен, охрана, гардеробная. Первый этаж включал три крыла. Первое вело к ресторану, второе – к залу с казино и третье – холл размером с половину футбольного поля, с диванчиками, фонтанами и роскошным видом на сад, куда можно пройти через специальный выход и прогуляться по тенистым тропинкам, наслаждаясь ароматом неспящих цветов. Остальные тридцать этажей – номера, на крыше находилась вертолетная площадка.

Я в одиночку исследовала «Грандезу», пряталась от настойчивых журналистов, операторов, вспышек. Отель был похож на замок, на владение жестокого короля. Не знаю, почему жестокого. Наверное, я уже помешалась. В общем, я бродила по замку жестокого короля, я была служанкой, и нам, служанкам, ни в коем случае нельзя шататься без дела, если застукают, то выпорят. Или как там наказывали раньше? Не важно. Я осторожно, с детским любопытством заглядывала в номера, в тот вечер они все были открыты. Натыкалась на кладовки, служебные помещения. Красная ковровая дорожка тянулась вдоль коридоров, указывала мне путь. Такая мягкая, что каблуки проваливались в нее, словно в зыбучий песок. Всюду золотые стены с глянцевой поверхностью, приглушенный свет и волшебное мерцание.

Я спустилась на первый этаж, где происходило пиршество. Десятки столов с фруктами, напитками, дорогой рыбой, блюдами с неизвестными названиями. Толпы разодетых дам, мужчин, корреспонденты. Элиот давал интервью, вызывающе жестикулировал, самоуверенно улыбался. Лестер был вовлечен в разговор, могу предположить, с какими-то высокопоставленными людьми.

Я решила прогуляться по саду, там как раз выступал оркестр. Я присела на лавочку, стала наблюдать за милыми вальсирующими парочками. Вдруг заметила, что кто-то решил составить мне компанию: Доминик.

– Я все еще надеюсь, что когда-нибудь ты позволишь мне потанцевать с тобой.

Я застенчиво улыбнулась, старалась быстро придумать хоть один весомый аргумент, почему я не хочу с ним танцевать, но… Я ведь хочу с ним танцевать. Под этими звездами, под звуки потрясающего оркестра. Почему нет?

– Пойдем. Только у меня привычка наступать на ноги партнеру.

– Ничего, потерплю.

Доминик встал, подал мне руку. Жар коснулся моих щек. Он обнял меня за талию, и мы стали медленно вальсировать.

– Ты очень красивая.

– Доминик, давай будем молча танцевать, – сказала я, не поднимая на него глаз.

– Я думал, девушкам нравится, когда им делают комплименты.

– Нравится… Вот только дело в том, кто их делает.

– Почему ты не смотришь мне в глаза? Чего ты боишься?

– Вот, смотрю. Доволен?

– Я знаю, чего ты боишься. Ты боишься влюбиться в меня.

– Доминик…

– Тебе до сих пор больно, но я помогу тебе избавиться от этой боли.

– Ты станешь моей таблеткой?

– Да. Я верну тебя к жизни.

– Тебе не кажется, что это унизительно?

– Может быть. Но помни: к любой таблетке возникает зависимость. Я сделаю так, что ты не сможешь без меня жить.

А потом он меня поцеловал.

На губах еще остывал след от поцелуя. Я залпом выпила бокал шампанского. Я нашла уединение в красном зале, ведущем в курилку и в туалеты. Здесь люди, так же как и я, отдыхали от шума, вдыхали табачный дым, цветочный освежитель воздуха, слушали смешки из уставших от болтовни уст и далекую музыку.

Я не остановила его, не оттолкнула. Мне снова понравилось, хоть теперь я и испытывала жуткое чувство. Словно похмелье. Тошнит, все противно, но этому предшествовало нечто хорошее. Это неправильно, так не должно быть…

В дальнем углу зала я узнала паренька. Это был Джеки, в тот вечер он всех избегал, ходил понурый и топил свою обиду в шампанском.

– Ты чего тут один?

– Меня никто не хочет видеть.

– Да? А почему тогда тебя все ищут сейчас?

Он не поверил мне, равнодушно отвернулся.

– Джеки, я хотела тебе кое-что сказать. Во-первых, твой галстук живет отдельной жизнью.

Узел ослаб, спустился к третьей пуговице рубашки.

– Ненавижу галстуки. Я рассматриваю их только как подручный способ самоубийства.

Я засмеялась, поправила галстук.

– А во-вторых… Я восхищена тобой. Ты пошел против всех, защитил девушку. Твой поступок достоин уважения.

– Но так только ты считаешь.

– Лестер погорячился.

– Он постоянно на мне срывается… Он перестал доверять мне. Я чувствую себя ненужным.

– Знаешь, я тоже чувствовала себя ненужной. Думала, что мой отец меня ненавидит. Но только теперь я поняла, что он любил меня, по-своему, не так, как мне хотелось бы, но любил. И Лестер тоже тебя очень любит. Он вложил в тебя золотые человеческие качества. Ты вырос умным, смелым, ответственным. Это и есть результат большой родительской любви.

– Спасибо, Глория.

– Так что не раскисай, Джеки Боуэн. В такой шикарный вечер нельзя грустить.

Я и себе приказала не грустить и забыть о том легкомыслии, что я допустила. Стив, ты смотришь на меня сверху и презираешь. Мое объятие с кем-то для тебя как удар ножом. Или там ничего не чувствуют? Я буду надеяться, что там ничего не чувствуют, ведь жизнь и так награждает нас переизбытком чувств, там они должны отсутствовать. Смерть бесчувственна.

– Есть вести от Логана? – спросила я.

– Он сказал, что все в порядке. Ведется круглосуточный контроль, – ответил Брайс.

– Почему-то мне кажется, что это послание всего-навсего чья-то злая шутка. Просто кто-то хочет, чтобы Лестер понервничал, – сказала Север.

– Хорошо бы, если так.

– Оу, Доминик, ты под прицелом, – пропела Миди, указывая на кого-то, кто был позади нашего диванчика.

Мы синхронно обернулись. В нескольких метрах от нас стояли две девушки. Одна из них, брюнетка в дьявольски прекрасном красном платье, пожирала глазами Доминика.

– Кто это? – спросил он.

– Ты что, это же Мила Гольдони, – ответила Север.

– Да ладно? Серьезно? Боже… Я… Я ведь даже понятия не имею, кто это.

– Болван. Мила – дочь Вендена Гольдони, владельца Манчестерского оружейного завода. Стыдно таких людей не знать.

– Братишка, она идет сюда! – воскликнул Брайс.

Мила робко подошла к нам, широко улыбнулась.

– Добрый вечер, – сказала она.

– Вечер добрый, – отозвался Джеки.

– Мне немного неловко… В общем, мы с моей подругой поспорили, что я не смогу подойти к вам и заговорить с вами.

– Твоя подруга в шоке, – сказал Боуэн-младший.