Читать книгу - "Мон-Ревеш - Жорж Санд"

— Госпожа Элиетта де Мон-Ревеш была влюблена в одного ничтожного человечишку, по слухам — мелкого конторщика из Кламси. Желая избавиться от мужа, узнавшего о ее любовных шашнях, она предалась дьявольской науке, начала заниматься ядами там, на верхушке башни, где вы увидите ее печи. Она составила зелье и стала поить им своего мужа, Траншелиона де Мон-Ревеш; в скором времени он умер. Ей удалось сделать это, не вызвав никаких подозрений у представителей правосудия. Она собиралась выйти замуж за своего любовника, но узнала, что этот малый был уже женат в Руэрге, и решила умертвить его тем же способом. И вот в одну прекрасную ночь она влила в котел уж не знаю какую жидкость, которая вспыхнула и опалила ей лицо, оставив ужасный шрам. Эта история наделала много шуму. Ее любовника кто-то предупредил, и он сбежал. Госпожа Элиетта осталась одна и умерла в старости; с того самого времени она носила на лице полумаску и приказала похоронить себя в ней, чтобы даже в могиле скрыть клеймо своего преступления. Невежественные крестьяне все переиначивают по-своему: они говорят, что она приручила большого злого волка и заставляла его пожирать всех, кто не платил податей, что он был похоронен у нее в ногах и является вместе с ней; но это неверно. Я вам рассказал все точно так, как рассказывали госпоже канониссе; она отлично знала эту историю со слов самого старого из окрестных кюре.

Окончив свой рассказ, Жерве еще раз с серьезным видом осенил себя крестом, поклонился своему хозяину и собрался было идти, но Флавьен остановил его:

— Погодите, Жерве; нет ли каких-либо следов этой истории в документации поместья?

— Нет, сударь. Вы действительно найдете там имена, грамоты, контракты и акты о продаже, которые доказывают существование госпожи Элиетты в господина Траншелиона; но что касается этой истории, которая дошла до нас только как предание, ваша бабушка, сколько ни искала, так и не смогла обнаружить никаких ее следов.

— Не считая портрета и печей? — спросил Тьерре. — Ей богу, пока я их не увижу, я не лягу спать!

— И я тоже, — добавил Флавьен. — Дайте-ка нам ваш фонарь, Жерве; в башне, наверно, льет с потолка.

— Нет, господин граф, кровля у башни надежная. Но я сам посвечу вам.

И с решительностью, противоречившей всем его суевериям, старик пошел вперед, пересек двор, поднялся на лестницу башни и остановился лишь на чердаке, где среди старой мебели он нашел и показал им остаток перегонного куба и части печи для химических опытов, почерневшие от огня. Затем он перебрал свернутые в трубку полотна — то были старинные портреты, вынутые из рам, обветшалые холсты, на которых уже почти не осталось следов живописи, — и выбрал из них одно, которое как будто сохранилось немного лучше других.

— Это она, — сказал Жерве, не разворачивая холста.

— Заберем ее, — решил Тьерре, — мы лучше рассмотрим портрет в гостиной; если эта особа неприятна добрейшему Жерве, незачем расстраивать его и задерживать в такой поздний час.

Старик молча поклонился, проводил хозяев в гостиную, зажег свечи, напомнил молодым людям, что в камине горит огонь, на столе приготовлены кипятильник, чай, ром, лимоны, пирожные, сигары, и спокойно удалился, в то время как Крез, успев отвести в конюшню и почистить лошадей, тоже вернулся к себе в комнату, беззаботно посвистывая.