Читать книгу - "Горошины - Эдуард Дипнер"

самые девять часов вечера, когда я… сами понимаете. У меня утро начинается в половине шестого. Я надеваю кроссовки и выбегаю из дома. Три-четыре километра спортивного бега для меня необходимы, чтобы зарядиться энергией на долгий, напряженный рабочий день главного инженера. Светлана мои терзания не одобряет, для нее лишние, бесцельные усилия совершенно неприемлемы. Бежать? Куда? Просто так, без цели и без пользы? Нет, это не для нее. Вообще, она считает, что жизненную энергию нужно экономить для реальных, практических дел. Несмотря на мою угрюмую северную внешность, я авантюрист по своей натуре, склонен к нестандартным, спонтанным поступкам, если дело вызывает мой интерес. Светлана крайне нерешительна. Если нужно принять какое-то решение, она не спит ночами, передумывая и просчитывая все возможные и невозможные варианты, тянет время до последнего момента. И в этот самый последний момент меняет долго обдуманное решение на прямо противоположное. В пище я предпочитаю овощи и молоко, Светка не может жить без мяса, и когда она жарит это мясо на сковородке, она похожа на кошку, нет, скорее, на тигрицу, урчащую в предвкушении. Я недоумеваю, как она до сих пор не съела меня самого. Я, как гирю, тащу по жизни мою тяжеловесную, гремучую нерусскую фамилию, Светлана независимо и с удовольствием носит свою, светлую и звучную – Скворцова. Я инженер – металлист, всю жизнь вожусь с тяжеленными железками, с грохотом цехов, дымом от сварки и прочей грязью, Света – наоборот, химик в лаборатории, белый халат, колбы, пробирки и идеальная чистота на столе. Всю жизнь мы работаем на разных заводах, и никто в городах, где нам довелось жить, не догадывается, что у нас с ней общая кухня. Что нас связывает при таких различиях? Притяжение разных по заряду полюсов. Так притягиваются друг к другу магниты S – N и наоборот N – S, так притягиваются положительно заряженный лепесток к отрицательно заряженному. (Только давайте не будем выяснять, кто из нас положительный, а кто – отрицательный!) Жена всегда была и остается для меня загадкой. В смысле ее поведения и выбора. Кто-то скажет, что жить в полной неопределенности нельзя, но я лично – любитель разгадывать загадки, ребусы и шахматные задачи. Кстати, и для меня, и для нее это повторный брак, после первого, неудачного. Совершенные в молодости ошибки заставляют нас со Светланой цепко держаться друг за друга, прощать мелкие недоразумения и обиды. Я замотан работой на заводе, по десять-одиннадцать часов ежедневно, тощий, унылый и неулыбчивый тип, кажусь старше моих лет, Светлана, хрупкая и подвижная, коротко стриженая, в свои тридцать четыре выглядит молодой девушкой, что иной раз приводит к потешным ситуациям.

1

Весна в предгорья Каратау приходит в начале марта. Скудный снежок, выпавший в феврале, уже давно растаял, южное солнце греет вовсю, молодые девушки сменили уродливые болоньевые плащи на летние платья, обнажили стройные ножки и лукавыми весенними взглядами смущают деловых мужчин, торопящихся в свои конторы. Птицы сошли с ума в предсвадебных тревогах и оглушают нас любовной трескотней и пением. Только земля еще не проснулась от зимнего сна. Она лежит серым ковром прошлогодних скудных, сухих трав и ждет первого весеннего дождя. Он приходит, он проливается на сонную предгорную равнину шумным весенним водопадом, и сразу же просыпается южная степь. Степь стремительно зеленеет, торопливо выбрасывает кустики трав и широкие лопухи тюльпанов. Из розеток этих лопухов вверх, к солнцу стремительно тянутся плотные стебли с каплями бутонов, эти капли разбухают, накачиваются весенними соками, чтобы однажды, с первыми лучами утреннего солнца происходит маленькое чудо: зеленая капля лопается, распускается чашкой, и в середине этой чашки разворачиваются алые лепестки с маленьким яично-желтым солнышком в середине – расцвел степной

тюльпан Грейга. Недолог этот буйный весенний праздник – последний дождь пройдет в начале мая, и безжалостное южное солнце высушит сочную листву, медленным траурным лепестопадом осыплется огненный ковер предгорий, обнажится грифельная, каменистая плита степной земли. Тюльпаны торопливо сбрасывают созревшие маковые зернышки семян в пока еще влажную почву, чтобы возродиться будущей весной, а дальние горы, еще порытые снегом, белой зубчатой стеной вырисовываются на акварельно-голубом горизонте. Скоро палящее солнце выжжет яркое весеннее небо, растопит горные снега, предгорья застынут в звенящем, неподвижно зное, и только речка Талас, сейчас лениво пересчитывающая камешки, заполнится до краев талой горной водой, будет праздновать летнее хмельное торжество.

День Первого мая, день Солидарности-Всех-на-Земном-Шаре, давно уже потерял свой международный привкус. Что мы празднуем в этот день? Да просто праздник весны. В этот день всем хочется побыстрее закончить парадную обязаловку, выехать за город с семьей и друзьями, расстелить на берегу Таласа в тени тополя скатерку с выпивкой и закуской и радоваться яркому солнцу, журчанию воды и запахам молодой листвы. Но долг пролетарской солидарности никто не отменял, вчера наш заводской партийный секретарь Мария Абрамовна Евлоева получила в райкоме разнарядку – сколько человек трудового коллектива вывести на демонстрацию, сколько каких плакатов и транспарантов должно пройти перед начальственной трибуной на центральной площади. Будьте уверены, райкомовские счетчики тщательно проверят выполнение задания и доложат кому следует, поэтому Евлоева вчера озабочено бегала о цехам и брала на карандаш всех, кто должен прийти и пронести, пока мы с моим директором делали апрельский, предпраздничный заводской план. До плана, как всегда, чуть-чуть не хватало, двух-трех дней работы, но накануне великого праздника никак нельзя портить показатели, пришлось залезть в долг, показать якобы готовой еще не готовую продукцию. В первые дни мая покроем, только… чтобы никто… ни-ни…

Наш завод новый, недавно построенный, и директором назначен мой добрый знакомый Глеб Корышев, вместе работали в Темиртау. На новый завод Глеб перетащил старую темиртаускую гвардию – меня, двух начальников цехов, трех бригадиров и дал всем квартиры из директорского фонда. Вот и работаем, как одна большая семья, все неместные, приехавшие кто из Темиртау, кто с Урала, кто даже из Сибири.

Торжественное шествие открывается в девять часов, но вредина Евлоева вытащила нас на час раньше, на заранее утвержденное место в полукилометре от центральной площади. Евлоева – рыхлая, тяжело ступающая еврейка, в свое время вышла замуж за осетина и скоро развелась с ним, злые языки утверждают, что замуж она вышла только чтобы заполучить нееврейскую фамилию. Девичья фамилия у нее была Цубербиллер, ну как с такой фамилией исполнять строгие партийные дела! Евлоеву не любят на заводе, но предпочитают не конфликтовать, она злопамятна и обожает плести козни. Собственно говоря, ей больше нечем заниматься на заводе, как собирать сплетни и докладывать о неправильных настроениях