Читать книгу - "Чернила под кожей - Дейрдре Салливан"

Мы вдвоем садились в автобус, брали с собою бутерброды с чаем. В поездке разрешали только чай. Сладкий для меня. Твоя бабуля не ела сахар.

Уилбур и три поросенка из «Паутины Шарлотты». Нарисую их на свиной коже, будет смешно. Но следующий проект мне очень близок.

Мне всегда нравились шимпанзе.

Рисунок меня в детстве, глаза большие и доверчивые до того времени, когда выросло лицо, а глаза остались прежними.

Потому что они похожи на людей.

Так я выглядела до того, как поняла, что такое настоящий мир. Что значит жить в нем для девочек, как я.

С их пальцами, с их смешными мордами.

Хочу быть маленькой, чтоб спрятаться под шкафом со скелетом и машинкой, скрыться в объятьях гильдии моей.

Можно нарядить свинью, но это не сделает из нее человека. Можешь спросить маму.

Чтобы на ветре улететь в самое небо к звездам, свернуться в зернышко и прицепиться к прохладной и блестящей шерсти Медведицы Небесной.

Ты растешь. Не думай, что я не заметил.

Охотиться на блох ее и есть их. Дышать одновременно с ней.

Отец должен тебя учить. Так что давай сядем и займемся этой математикой. И будем сидеть, пока ты не поймешь.

Улетать порой и рисовать на звездах.

Теперь тебе лучше?

Глаз, якорь, сердце, ангельские крылья, паутина и паук.

Ты сделаешь своего будущего мужа счастливым, милая. А не как твоя мама со мной.

Прилетать обратно и шепотом рассказывать Медведице о своих делах. Ее ухо словно одеяло. Раскаты одобрения и смеха.

Если кто-то тебя обидит, скажи мне, и я все исправлю.

Чтобы ей было интересно, я всегда буду упоминать о меде и других вещах, что нравятся медведям.

Слова, что мой отец говорил совершенно честно.

Может, я могла бы жить так, если б умерла в утробе матери. Если бы мир был не настоящим, а маленькой историей, которую мне кто-то рассказал.

Крутой способ пострадать

Татуировки на лице могут означать, что ты из банды или из тюрьмы, но есть у них значения другие. Часто такие татуировки осуждают, а мне нравятся. «Да мне плевать, — кричит твое лицо. — Во мне много интересного».

Так, теперь я знаю, чего Том хотел. Расстаться. Так не пойдет. Я не представляла, что так расстроюсь. Наверно, у него другая. Говорит, что нет, но я уверена, что врет. Зачем ему еще отказываться от наших без-обязательств? Говорит, почувствовал, что я хочу большего, чем он может дать. Что ему нужно разобраться в жизни. Что я не знаю, что такое жизнь, что я еще ребенок. Он печально глядел в окно, как мужчина в мыльной опере, который расстается с женщиной из мыльной оперы. Потом предложил мне чашку чая. Я умоляла его передумать, что не похоже на меня и очень унизительно.

Это последнее, что мне сейчас нужно. Хорошо, что у меня больничный. Том позвонил мне рано утром, сказал, что собирается на пары. Точно ложь, но ему нужна была причина, чтобы разговор закончился быстрее, чтобы поставить точку. Я согласилась на чашку чая и на ужасную секунду задумалась, не стоит ли рассказать ему о папе. Заставит ли это его остаться навсегда? Нет, если и сработает, то, может быть, на месяц. Я решила промолчать, а то еще будет обвинять меня в манипуляциях эмоциями.

Том говорит, что его во мне что-то очень злило. Будто я не с ним, а когда с ним, то я ему не нравилась. Что физически я не его типаж. Он не рассказывал это все подряд — только когда я начинала спорить, что бесполезно, потому что нытье не очень убеждает не расставаться. Возможно, нужно было соблазнять. Но после его слов мне не хотелось.

С каждым предложением о том, что со мной не так, он отравлял наши отношения. Теперь я буду вспоминать только плохое. Голова болит, сердце болит, спина болит. Во мне столько вещей, которые мне не нужны.

Перманентный макияж — это татуировка. Не макияж. Иногда даже не перманентный. Да и используют не совсем чернила.

Когда у нас был секс. Мне нужно это чувство. Но мне хотелось бы испытывать его ровно с одним человеком, потому что я не хочу спать с кучей людей, пока не повзрослею достаточно, чтобы наслаждаться по-настоящему и жить отдельно. Том жил так близко. Мне нравилось, что к нему можно сбежать от школы и из дома. Сбежать от жизни. Я так занята, а Том, он так не занят. У него в гостях я была свободнее. Могла дышать и не планировать.

Он держится годами, брови сохраняют форму. Их арку не смоют пот и дождь.

Мама сегодня дома, в своей комнате. Спит, кажется. В три часа дня. Наверно, плохое настроение. Я громко плакала и все такое. Она не заходила, но это нормально. Для нее. Говорит, чтобы я побыла одна, но на самом деле просто не хочет разбираться с моей драмой.

Но вся эта ситуация немножечко ее вина. У нее был выбор, она вышла замуж за отца.

Необязательно было приносить в свой мир ребенка, чтобы его растил настоящий психопат. С первого дня жизни у меня не было выхода. Я знаю, она не виновата в его поступках, но она предоставила ему возможность. Если мужчина избивает свою жену, кто в здравом уме оставит его сидеть с детьми? Ответ один.

Черные линии подчеркивают веки. Иголки на самых тонких и уязвимых частях тела, но совершенно безопасны, если их очистить. Если они грязные, а руки без перчаток, вот тогда можно волноваться. Всякое передается и вредит. Ты заболеваешь до смерти или становишься уродом.

Ужасно в женщине. В мужчине.

Когда делаешь татуировку, нужно бережнее относиться к чужому телу. И к своему. Нужно быть свежим, чистым, и протертым, и покрытым латексом.

Интересно, как выглядел бы мой брат. Я никогда его не видела. Просила, но посчитали, что это неправильно. Хотя к тому моменту я видела гораздо хуже. Ему исполнилось бы десять. И, наверно, он был бы с такими же проблемами в мозгу от короткой, но очень