Читать книгу - "Ошибочная версия - Василий Лазерко"

Но Вы до сих пор не определились с этим. Поэтому я не могу предоставить Вам возможность ознакомиться с материалами делу, в частности, с заключение судмедэксперта. Это Вам понятно?

— Понятно. Мы посоветовались с мамой и решили, что, поскольку она уже не молодая и у нее не совсем хорошо со здоровьем, особенно после смерти Ивана, то потерпевшей буду я.

— Хорошо. Сейчас я вынесу соответствующее постановление. Только после этого Вы станете потерпевшей.

После того, как был заполнен бланк постановление о признании потерпевшей, и сестра Жаркевича подписала его, Гаровец коротенько допросила ее, фактически переписав ее же показания в качестве свидетеля.

И только после этого разрешила ей прочитать заключение эксперта, с которым она сама только что бегло ознакомилась.

Прочитав заключение, Жаркевича была ошарашена. Она молча сидела, уставившись в этот документ и размышляла:

«получается, что Ивана избивали двое. Но эти эксперты не могут определить, от чьих ударов наступила смерть. Странно все это! Но ведь били его оба, и Мельникайте и Болотный. Значит, нужно привлекать и садить обоих. Но следователь, видно, не очень — то торопится сделать это. Опять странно! Где же выход?».

По ее лицу было видно, что она из последних сил удерживается, чтобы не разрыдаться прямо здесь и сейчас.

Потом вдруг встрепенулась и, повернувшись к следователю, спросила:

— Насколько я понимаю, никого привлекать за убийство моего брата Вы не будете?

— Ну, я так бы так категорично не говорила. Я доложу руководству. Мы обсудим юридические аспекты дела. И примем решение. Поскольку Вы являетесь потерпевшей, то Вас я уведомлю о принятом решении письменно.

— Я понимаю Вас. Но поймите и Вы нас с мамой. Мы лишились родного для нас человека. Пусть он был не совсем хороший человек. Пусть не работал. Выпивал. Но он не сделал никому ничего плохого. Он никогда никого даже пальцем не тронул. Хотя Вы же видели сами, что он не хилого сложения. Он был очень спокойный, уравновешенный человек. Никогда не скандалил, не дрался. Поговорите с соседями. Кроме того, что к нему ходили разные личности, вроде Мельникате, Болотного и других, никто ничего плохого о брате сказать не может. И вот он убит. Не просто убит. Жестоко убит. Как я понимаю, над ним хорошо поиздевались эти нелюди. Заключение эксперта читать без содрогания невозможно. И все сойдет этим…, — Людмила запнулась.

Даже глаза прикрыла. Перевела дух.

Потом продолжила:

— Этим извергам с рук только потому, что нельзя определить, кто какие удары наносил по голове брату. Но ведь есть же свидетели. В конце концов, эти звери сами что-то говорят. Что они говорят? Вы, я так понимаю, не ознакомите меня с их показаниями?

— Конечно нет. Это можно будет сделать только после того, как закончится предварительное расследование.

— И когда это будет?

— Я не могу сейчас говорить об этом, так как не знаю сама. Все будет зависеть от мнения руководства нашего отделения. Но есть еще и прокурор, точнее его заместитель. Она тоже может давать указания по делу. Поэтому, кроме моего мнения и мнения моего руководства, решение по делу будет приниматься после согласования с заместителем прокурора района. Когда это будет, я не могу сказать.

— Понятно. Скажите, я могу обратиться к этому заместителю прокурора?

— Сейчас это бессмысленно. Ведь она не читала дело. Она это сможет сделать, когда я доложу ей о ходе следствия, и она прочитает дело.

— Хорошо. Мы подождем, — Людмила, нервно перебирая пальцами носовой платок, едва сдерживала слезы. — Я Вас только прошу, примите правильное и справедливое решение. Пожалуйста.

Она умоляюще посмотрела на следователя. Казалось, что от мнения сидевшей напротив нее Гаровец зависела вся дальнейшая ее жизнь.

— Это решение должно быть еще и законным. Мы постараемся принять такое решение, которое устроит всех.

— Тогда я пойду. До свидания.

— Всего хорошего.

Когда за потерпевшей закрылась дверь, Гаровец перевела дух.

«Наконец-то, ушла. Подавай ей решение по делу и все тут! Ишь, ты, какая шустрая. Не все так быстро делается, как нам бы хотелось. Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Но какое — то решение нужно принимать. Это очно. И она в этом права. Так, прежде всего, нужно систематизировать все материалы дела. Потом пойду к начальнику. Хотя заранее знаю, что он сразу же направит меня к Селезневой. А та непредсказуемая. Может такое решение принять, что хоть стой, хоть падай. Но ее не обойти и не объехать. Иначе потом не слезет».

Так и произошло. После того, как Гаровец представила Ясинскому материалы дела и доложила устно о результатах расследования, тот сразу отреагировал:

— Ты, же понимаешь? Дело не простое. Поэтому и решение по нему не простое. Нужна поддержка прокуратуры. Получим прокурорское «добро», тогда у нас будут развязаны руки. Тем более, что мне начальником осталось побыть не долго. Надеюсь, что для тебя не секрет что с 1 января нашим общим начальником будет Чудный?

— Конечно, знаю. Об этом все уже знают. Но решение по делу можно принять уже в этом году, не перенося дело на следующий.

— Так — то это так, — глубокомысленно произнес начальник следственного отделения, — но ты ведь захочешь, чтобы на постановлении о прекращении расследования стояла, кроме твоей, еще и моя подпись. Другими словами, что я должен буду принимать решение по делу, практически уже не занимая пост руководителя. А зачем это мне, скажем прямо, нужно? Правильно, ответ на такой вопрос однозначный: не зачем. Поэтому пока согласовывай решение с Надеждой Ивановной. А потом уже с новым начальником отдела. Понятно?

— Чего уж здесь не понять. Не хотите брать на себя ответственность, вот и все.

— Правильно. Глубоко мыслишь. Далеко пойдешь, если не остановят. На этом по этому делу все. По другим делам как, справляешься? Вопросы есть?

— Вопросов нет.

— Иди, работай. Не мешай мне дорабатывать свой срок начальствования.

«Ну, и скотина! Перестраховщик хреновый! — Мысленно возмущалась Гаровец, покидая кабинет начальника. — Но теперь понятно, что он подписывать постановления по делам не станет. Все сбросит на нового начальника создающегося районного отдела Следственной Комитета. А сам уже в мыслях на новой должности в другом районе. Ему не до наших дел. А как быть мне? Я же остаюсь на месте. Хотя частично он прав. Все равно придется ехать к зампрокурора для согласования. Нужно же и мне прикрыть свой зад от порки».

С такими, в общем — то, не веселыми мыслями, Гаровец поехала к заместителю районного прокурора Селезневой Надежде Ивановне.

***

Что она знала о Селезневой? Да, в общем-то, не мало. И в