Читать книгу - "Шура. Париж 1924 – 1926 - Нермин Безмен"

добрым годам. Сеит чувствовал себя так, будто падал в пустоту. Она поглощала его, всецело захватывая его жизнь, а он все боролся, то, казалось бы, побеждая, то погружаясь еще сильнее.

Глава седьмая. Гость из прошлого

Канун Нового года, Париж

Проводя пальцами по старым фотографиям с изображениями Алушты, Синопа, Стамбула и дома отца в Кисловодске, Шура думала лишь об одном: она впервые встречает Новый год в Париже. Интересно, где она встретит следующий? Или других городов не будет? Будет ли Париж последней остановкой ее долгого путешествия? Она не знала. Знала только, что думала то же самое о Стамбуле, но ошибалась. Однако она была уверена: что бы ни принесла ей судьба, она впредь будет осторожнее, чтобы больше не жить в тоске по прошлому и не переживать эту боль заново. Париж пробудет в ее жизни столько, сколько потребуется, и столько, сколько она сама захочет. Городов, стран, километров, которые они оставила за спиной, становилось все больше и больше. Шура больше не могла скучать, оживляя воспоминания, постоянно перебирая в памяти прошлое и сравнивая его с будущим. Такая жизнь не приносила ей ничего, кроме тяжести, лежавшей на хрупких плечах. Нерешительность лишь отнимает ее время и силы.

Внезапно ее осенило. Теперь она видела решение, понимала его так ясно, как никогда раньше, – безвыходность больше не будет погружать ее в пучину бездействия, теперь она выберет путь, который подарит ей покой. Это решение вновь означало разлуку, отчуждение, новые печали, но все это лучше, чем ничего. Она приняла решение… Она порвет с Аленом.

С тех пор как она оставила в Стамбуле свою большую любовь, ей все казалось, будто жизнь утекает из-под ее контроля, и это противоречило ее характеру. Шура больше не хотела терпеть терзания другого мужчины, который предпочел ее своей жене. Не так она себе представляла свою личную жизнь. Она и без того отказалась от многого, и теперь ей хотелось просто наслаждаться любовью в своем тихом спокойном мирке, своей нише. Пока она остается с Аленом, над ней всегда будет угрожающе нависать тень другой женщины, даже если они все же поженятся.

Раздумывая над этим, Шура поняла, что на самом деле давно приняла решение расстаться с Аленом, и сейчас всего лишь призналась себе в этом. Впервые за долгое время в душе ее воцарился покой. Женщину охватила странная радость. Это облегчение удивило ее. Однако оставалась тяжелая половина задачи – убедить любящего ее мужчину в том, что так будет лучше для них обоих, и не разбить ему сердце. Она ведь так хорошо знала, что такое тяжесть разлуки, и ей не хотелось, чтобы Ален тоже ощутил ее. Тем не менее решение расстаться казалось ей верным, как никогда. Пусть в будущем им будет тяжело и горестно, лучше прекратить эти отношения сейчас, пока еще не поздно.

От мыслей ее отвлек звонок в дверь. Шура быстрым шагом направилась в прихожую. Хотя она не знала, кто стоит за дверью, ей было чрезвычайно интересно повидаться с гостем. И когда она с любопытством приоткрыла дверь, то не смогла сдержать искреннего удивления:

– Люсия!

– Шура!

Женщины крепко обнялись. Шура схватила гостью за руку и пригласила войти.

– Когда ты вернулась?

– Три дня назад, но я только пришла в себя!

– Иди сюда, дорогая, проходи. Дай-ка я посмотрю на тебя. Боже, ты ослепительна!

– Спасибо, милая, но ты же знаешь – я всегда остаюсь в твоей тени.

Люсия и правда не была и наполовину такой красавицей, как Шура, но все в ней – поступь, макияж и стиль – выдавало сильную, волевую женщину, уверенную в себе. В этом ей помогали не только норковая шуба и шелковые платья: она преподносила себя так, будто обладала конкретным местом в конкретной точке пространства.

– Дай полюбуюсь тобой, – ворковала Шура, оглядывая подругу. – Как же я скучала по тебе, Люсия! Проходи-проходи, располагайся. Расскажи, как тебе Нью-Йорк?

– Нью-Йорк был великолепен, дорогая! Ты бы видела невозмутимость Каппы. Его обожают все – и русские, и американцы. – Лукаво поморгав, она продолжила: – Знаешь, в нем есть дьявольский шарм.

– А как бы еще он тебя очаровал? – улыбнулась Шура.

Они уселись в кресла. Люсия показала на фотоальбомы, лежавшие на журнальном столике, и спросила:

– Освежаешь воспоминания?

– Да, – грустно улыбнувшись, ответила Шура.

По ее лицу пробежала тень.

– Знаешь, дорогая, – она посмотрела на фотографии, которые разглядывала с раннего утра, – не могу поверить, что прошло столько лет.

– И я. Все было как будто вчера.

– Именно, – с горькой улыбкой сказала Шура. – Иногда прошлое кажется мне настолько близким, будто я только заснула, а проснувшись, поняла, что все, что у меня было, исчезло. А потом, когда я пытаюсь оживить какие-то воспоминания, понимаю, что некоторые голоса и цвета покинули меня. Я пытаюсь заставить себя вспомнить, но это лишь причиняет боль. Мне кажется, я прожила жизнь не по праву и поэтому забываю подробности. Мне кажется, будто я несправедлива сама к себе.

– Не думай так, дорогая. Некоторые из нас просто хотят забыть то, что причиняет нам боль. Предпочитают стирать моменты, которые ничего не добавят в нашу дальнейшую жизнь. Бессмысленно винить себя в этом.

Шура внезапно вскочила на ноги, словно вспомнив что-то.

– Прости меня, – сказала она. – Я совсем забыла предложить тебе выпить. Будешь что-нибудь?

Люсия тоже встала.