Читать книгу - "Война и мир. Том 3-4 - Лев Толстой"

Если бы история имела дело до внешних явлений, постановлениеэтого простого и очевидного закона было бы достаточно, и мы бы кончили нашерассуждение. Но закон истории относится до человека. Частица материи не можетсказать нам, что она вовсе не чувствует потребности притягиванья и отталкиваньяи что это неправда; человек же, который есть предмет истории, прямо говорит: ясвободен и потому не подлежу законам.

Присутствие хотя не высказанного вопроса о свободе воличеловека чувствуется на каждом шагу истории.

Все серьезно мыслившие историки невольно приходили к этомувопросу. Все противоречия, неясности истории, тот ложный путь, по которому идетэта наука, основаны только на неразрешенности этого вопроса.

Если воля каждого человека была свободна, то есть что каждыймог поступить так, как ему захотелось, то вся история есть ряд бессвязныхслучайностей.

Если даже один человек из миллионов в тысячелетний периодвремени имел возможность поступить свободно, то есть так, как ему захотелось,то очевидно, что один свободный поступок этого человека, противный законам,уничтожает возможность существования каких бы то ни было законов для всегочеловечества.

Если же есть хоть один закон, управляющий действиями людей,то не может быть свободной воли, ибо воля людей должна подлежать этому закону.

В этом противоречии заключается вопрос о свободе воли, сдревнейших времен занимавший лучшие умы человечества и с древнейших временпостановленный во всем его громадном значении.

Вопрос состоит в том, что, глядя на человека, как на предметнаблюдения с какой бы то ни было точки зрения, — богословской, исторической,этической, философской, — мы находим общий закон необходимости, которому онподлежит так же, как и все существующее. Глядя же на него из себя, как на то,что мы сознаем, мы чувствуем себя свободными.

Сознание это есть совершенно отдельный и независимый отразума источник самопознавания. Чрез разум человек наблюдает сам себя; но знаетон сам себя только через сознание.

Без сознания себя немыслимо и никакое наблюдение иприложение разума.

Для того чтобы понимать, наблюдать, умозаключать, человекдолжен прежде сознавать себя живущим. Живущим человек знает себя не иначе, какхотящим, то есть сознает свою волю. Волю же свою, составляющую сущность егожизни, человек сознает и не может сознавать иначе, как свободною.

Если, подвергая себя наблюдению, человек видит, что воля егонаправляется всегда по одному и тому же закону (наблюдает ли он необходимостьпринимать пищу, или деятельность мозга, или что бы то ни было), он не можетпонимать это всегда одинаковое направление своей воли иначе, как ограничениемее. То, что не было бы свободно, не могло бы быть и ограничено. Воля человекапредставляется ему ограниченною именно потому, что он сознает ее не иначе, каксвободною.

Вы говорите: я не свободен. А я поднял и опустил руку.Всякий понимает, что этот нелогический ответ есть неопровержимое доказательствосвободы.

Ответ этот есть выражение сознания, не подлежащего разуму.

Если бы сознание свободы не было отдельным и независимым отразума источником самопознания, оно бы подчинялось рассуждению и опыту; но вдействительности такого подчинения никогда не бывает, и немыслимо.