Читать книгу - "Тарас Бульба - Николай Гоголь"

И козаки все, сколько ни было их, брали, у кого был ковш, укого черпак, которым поил коня, у кого рукавица, у кого шапка, а кто подставляли так обе горсти. Всем им слуги Тарасовы, расхаживая промеж рядами, наливали избаклаг и бочонков. Но не приказал Тарас пить, пока не даст знаку, чтобы выпитьим всем разом. Видно было, что он хотел что-то сказать. Знал Тарас, что как нисильно само по себе старое доброе вино и как ни способно оно укрепить духчеловека, но если к нему да присоединится еще приличное слово, то вдвое крепчебудет сила и вина и духа.

– Я угощаю вас, паны-братья, – так сказал Бульба, – не вчесть того, что вы сделали меня своим атаманом, как ни велика подобная честь,не в честь также прощанья с нашими товарищами: нет, в другое время прилично тои другое; не такая теперь перед нами минута. Перед нами дела великого поту,великой козацкой доблести! Итак, выпьем, товарищи, разом выпьем поперед всегоза святую православную веру: чтобы пришло наконец такое время, чтобы по всемусвету разошлась и везде была бы одна святая вера, и все, сколько ни естьбусурменов, все бы сделались христианами! Да за одним уже разом выпьем и заСечь, чтобы долго она стояла на погибель всему бусурменству, чтобы с каждымгодом выходили из нее молодцы один одного лучше, один одного краше. Да ужевместе выпьем и за нашу собственную славу, чтобы сказали внуки и сыны техвнуков, что были когда-то такие, которые не постыдили товарищества и не выдалисвоих. Так за веру, пане-братове, за веру!

– За веру! – загомонели все, стоявшие в ближних рядах,густыми голосами.

– За веру! – подхватили дальние; и все что ни было, и староеи молодое, выпило за веру.

– За Сичь! – сказал Тарас и высоко поднял над головою руку.

– За Сичь! – отдалося густо в передних рядах. – За Сичь! –сказали тихо старые, моргнувши седым усом; и, встрепенувшись, как молодыесоколы, повторили молодые: – За Сичь!

И слышало далече поле, как поминали козаки свою Сичь.

– Теперь последний глоток, товарищи, за славу и всеххристиан, какие живут на свете!

И все козаки, до последнего в поле, выпили последний глотокв ковшах за славу и всех христиан, какие ни есть на свете. И долго ещеповторялось по всем рядам промеж всеми куренями:

– За всех христиан, какие ни есть на свете!

Уже пусто было в ковшах, а всё еще стояли козаки, поднявшируки. Хоть весело глядели очи их всех, просиявшие вином, но сильно загадалисьони. Не о корысти и военном прибытке теперь думали они, не о том, комупосчастливится набрать червонцев, дорогого оружия, шитых кафтанов и черкесскихконей; но загадалися они – как орлы, севшие на вершинах обрывистых, высокихгор, с которых далеко видно расстилающееся беспредельно море, усыпанное, какмелкими птицами, галерами, кораблями и всякими судами, огражденное по сторонамчуть видными тонкими поморьями, с прибрежными, как мошки, городами исклонившимися, как мелкая травка, лесами. Как орлы, озирали они вокруг себяочами все поле и чернеющую вдали судьбу свою. Будет, будет все поле соблогами[34] и дорогами покрыто торчащими их белыми костями, щедро обмывшиськозацкою их кровью и покрывшись разбитыми возами, расколотыми саблями икопьями. Далече раскинутся чубатые головы с перекрученными и запекшимися вкрови чубами и запущенными книзу усами. Будут, налетев, орлы выдирать ивыдергивать из них козацкие очи. Но добро великое в таком широко и вольноразметавшемся смертном ночлеге! Не погибнет ни одно великодушное дело, и непропадет, как малая порошинка с ружейного дула, козацкая слава. Будет, будетбандурист с седою по грудь бородою, а может, еще полный зрелого мужества, нобелоголовый старец, вещий духом, и скажет он про них свое густое, могучееслово. И пойдет дыбом по всему свету о них слава, и все, что ни народитсяпотом, заговорит о них. Ибо далеко разносится могучее слово, будучи подобногудящей колокольной меди, в которую много повергнул мастер дорогого чистогосеребра, чтобы далече по городам, лачугам, палатам и весям разносился красныйзвон, сзывая равно всех на святую молитву.