Читать книгу - "Как на ладони - Алисия Эриан"

— А ты будешь смотреть?

— Не знаю.

— Тебе не надо ничего делать, — сказал он. — Просто посиди со мной.

— А как же твои родители? — удивилась я.

— Они не спустятся.

— Почему ты так уверен?

— Они не любят Джимми Хендрикса.

Я задумалась на секунду.

— Просто посмотри, — сказал он, расстегивая штаны и высвобождая член.

Он обхватил его пальцами и начал двигать туда-сюда рукой.

— Я сейчас кончу, — скоро сообщил он и взял меня за руку, чтобы кончить в нее.

Он так тяжело дышал, что я подождала минутку, прежде чем спросить, что мне теперь делать.

— Иди вымой руку, если хочешь, — сказал он.

Я поднялась и пошла в ванную, стараясь ничего не расплескать. Прежде чем пустить воду, я понюхала сперму, а потом и попробовала ее кончиком языка. Из “Плейбоя” я знала, что мужчинам нравится, когда девушки пьют их сперму. Я думала, что она по вкусу будет похожа на мочу или клей, но оказалось, что это не так. Просто густая жидкость.

Вымыв руки, я заглянула в шкаф под раковиной и нашла там коробку тампонов. Мне некуда было их спрятать, так что я просто взяла их и вышла из ванной.

— Можно, я возьму? — спросила я Томаса. Он все еще сидел на диване, но уже с застегнутыми штанами.

— Конечно, — пожал он плечами.

— А ты не принесешь их мне в школу в понедельник?

— А почему ты не хочешь забрать их прямо сегодня? — спросил он.

— Да понимаешь, — протянула я, — папа не разрешает мне ими пользоваться.

— Почему?

— Не знаю.

— Это потому, что ты девственница?

Я взглянула на Томаса.

— Ты что, не девственница?

— Я не знаю, — призналась я.

— Как это, ты не знаешь? — удивился он.

Я промолчала.

— Я могу определить, так это или нет, — предложил Томас.

— Нет, я не хочу.

— Ладно, — согласился он, — это не обязательно.

— Не говори своей маме про тампоны, — попросила я.

— Да ей на это наплевать.

— Все равно не говори ей, — повторила я, и он согласился.

Когда наступило девять, я еще не звонила папе, так что он позвонил сам и заявил маме Томаса, что он уже едет, так что я должна быть готова. Миссис Брэдли дала мне пакет с разными вкусностями с ужина и сказала:

— Передай папе: я надеюсь, что ему понравится, хоть это, конечно, не сравнится с тем, как готовят у него на родине.

Потом она обняла меня на прощанье, хоть мы и только познакомились.

Пока мы, стоя на крыльце, ждали папу, Томас стал меня целовать. Он приоткрыл губы и схватил ими мою губу. Пока мы целовались, он снова начал сжимать мою грудь и ласкать сосок. Я пыталась оттолкнуть его руку, но он ее крепко прижал. И впервые за весь вечер он мне действительно понравился.

Через несколько минут к дому подъехал папа.

— До понедельника, — попрощался Томас, наклоняясь и снова целуя меня, на этот раз в щеку.

— До встречи, — ответила я, забираясь в машину.

— Это тебе миссис Брэдли просила передать, — сказала я, показывая папе пакет.

Он кивнул и начал выезжать на дорогу. Мы отъехали, и я помахала Томасу, а он замахал мне в ответ. Когда их дом скрылся из виду, папа заговорил:

— Мне нужно с тобой кое-что обсудить.

— Хорошо, — ответила я.

— Тебе больше нельзя встречаться с этим мальчиком.

— С Томасом? — уточнила я.

Он кивнул.

— Когда ты рассказывала мне про ужин, то не дала мне всей информации, и я не смог принять правильное решение.

Я не знала, как на это реагировать.

— Ты понимаешь, о какой информации я говорю? — спросил папа.

— Кажется, да, — сказала я, хотя, на мой взгляд, он нес полную бессмыслицу.

— Хорошо, — произнес папа, — потому что, если ты и дальше будешь ходить к нему в гости, тебя никто не будет уважать. Уж поверь мне.

По машине начал распространяться запах еды из пакета миссис Брэдли, и я глубоко вдохнула его.

— Ты меня слушаешь? — спросил папа.

— Да.

— Тогда так и скажи, — потребовал он.

— Я тебя слушаю.

— Вот и правильно.

Когда мы вернулись домой, папа сказал мне пока не идти спать, потому что со мной хотела поговорить мама. Набрав номер, он передал трубку мне.

— Джасира? — услышала я мамин голос.

— Да.

— Твой папа рассказал мне про твоего друга, Томаса. Ты должна слушаться папу и вести себя с ним так, как он говорит. Понимаешь?

— Нет, — призналась я.

— Чего ты не понимаешь?

— Мне нравится Томас, — сказала я.

— Это хорошо, — ответила мама, — я за тебя рада. Но домой к нему больше не ходи, потому что в будущем у тебя будут с этим неприятности.

— Что она говорит? — поинтересовался папа.

— Что у меня будут проблемы, если я буду ходить к Томасу, — ответила я.

— Все верно, — кивнул он.

— Скажи ему, пусть заткнется, — потребовала мама. — Передай, что сейчас я с тобой разговариваю.

— Ну хорошо, хорошо, — согласилась я. — Я тебя слушаю.

Она секунду помолчала, и я поняла, что она злится из-за того, что я не повторила папе ее слова насчет того, чтобы он заткнулся. А я злилась на нее, потому что, если бы я так сделала, папа бы мне врезал.

— Твой отец даже не черный, а меня все равно обзывали всякими словами, — наконец заговорила она.

— Какими, например?

— Например, подстилкой черномазого.

Я не очень поняла связи, тем более что в школе меня уже обзывали песчаной ниггершей. Наверное, это делало Томаса любовником черномазой. Хотя я не была уверена, что мы с ним вообще друг друга любим.

— Ты что, хочешь, чтобы тебя так называли? — спросила меня мама.

— Не знаю.

— Поверь мне, ты этого не хочешь.

— А что мне сказать Томасу? — поинтересовалась я.

— О чем? — не поняла мама.

— О хождении к нему в гости.

— А он что, еще раз тебя пригласил?

— Нет.

— Ну, может, и не пригласит вовсе. Тогда и беспокоиться не о чем.

— Он пригласит, — сказала я.

— Да неужели? — засмеялась мама. — Какие мы самоуверенные, это что-то!

Я промолчала.

— Если он опять позовет тебя в гости, скажи, что ты не можешь прийти. Скажи, твои родители думают, что ты еще маленькая, чтобы ходить к мальчикам в гости.

— Но он же поймет, что я вру, — возразила я.

— Ну, — протянула мама, — раньше надо было думать. В следующий раз будь добра заранее сообщать нам все подробности. Пусть это послужит тебе уроком.

— Ну, она все? — спросил у меня папа.

— Папа спрашивает: ты все? — повторила я.

— Вот как, значит! От него ты сообщения передаешь, а от меня нет? — возмутилась