Читать книгу - "Исповедь царя Бориса - Сергей Калабухин"

и часто пел свои песни под семиструнную гитару в кругу друзей и знакомых. Булат Окуджава, между прочим, начал писать песни и исполнять их на пятнадцать лет позже Михаила Анчарова. Владимир Высоцкий прямо называл Анчарова своим учителем. Собственно, все наши тогдашние барды учились у Анчарова, подражали ему, но только Высоцкий откровенно признался в этом. В начале семидесятых в студенческой общаге я просто балдел от песен Анчарова, Высоцкого, Галича, Кима. Я знал многие из них наизусть, подбирал на гитаре, пел в компании друзей. Это были совершенно иные песни, не те, что мы с пацанами когда-то пели во дворе.

Над поляной пронёсся гул возбуждённых голосов. Дождавшись тишины, Мыльников продолжил свой рассказ.

— По телевидению шли телеспектакли и фильмы, созданные по сценариям Михаила Анчарова. И в этих фильмах звучали песни на его стихи. Анчаров, кроме всего прочего, создал первый советский телесериал. Он назывался «День за днём», и в нём показывали будни нескольких семей, живущих в одном доме, в коммунальной квартире, их радости и проблемы. День за днём. Потом был сериал «В одном микрорайоне». И смотрелось это всё с неослабевающим интересом!

В одном из фильмов прозвучала песня на стихи Михаила Анчарова «Стою на полустаночке», и её тут же запела вся страна. А я пел другие:

«Мы ломали бетон

И кричали стихи,

И скрывали

Боль от ушибов.

Мы прощали со стоном

Чужие грехи,

А себе не прощали

Ошибок…»

— Чёрт! — прошипел сквозь зубы Лидин. И пояснил удивлённо посмотревшей на него Галина: — Я не знал, что это песня.

— Всего каких-то десять — пятнадцать лет отделило Михаила Анчарова от магнитофонной эры, давшей широкую известность и популярность его ученикам и последователям, — грустно сказал Мыльников. — Когда появились магнитофоны, Анчаров уже заканчивал писать песни, перейдя на прозу, поэтому записей авторского исполнения осталось очень мало.

Но всё же фирма «Мелодия» нашла старые магнитофонные плёнки любительских записей, отобрала наиболее хорошо сохранившиеся фонограммы песен Михаила Анчарова и выпустила единственную авторскую грампластинку. У меня этот диск есть, и где-то лежат старые плёнки, которые уже, к сожалению, не на чем слушать.

Вот так вот распорядилась судьба: появление магнитофонов сделало знаменитыми на всю страну учеников Анчарова, а имя родоначальника авторской песни осталось широкой публике практически неизвестным. Как много зависит в нашей жизни от таких вот случайностей, предугадать которые невозможно.

Зато… Ох уж это «зато»! Всегда, ведь, хочется сказать: пусть то не сбылось, зато вот это случилось! Да, имя Анчарова-барда не столь широко известно. Зато он написал несколько замечательных книг, популярности которых могут позавидовать авторы многих нынешних бестселлеров и дамских романов. Остались прекрасные фильмы и телесериалы. Да и его песни продолжают жить, по крайней мере, в памяти тех, кто их хоть раз услышал. А слава… Мне б хоть частичку тех талантов и той славы, что были у Михаила Анчарова! Остаётся только мечтать…

— Ох, артист! — восхищённо прокричал сквозь гром разразившихся аплодисментов, перегнувшись к Лидину, Петров.

— Да, — вынужден был признать его правоту Лидин. — Могёт!

Но Мыльников и теперь не покинул эстраду, а дождавшись прекращения оваций, непринуждённо сказал:

— Кстати, о мечте: что же в итоге? Более-менее бренчать на гитаре я научился. И даже пару красивых переборов изобразить могу. Однако, петь чужие песни я больше не хочу — лучше, чем у автора, у меня всё равно не получится, — а свои писать так и не научился: не дано мне поэтического песенного таланта, не говоря уж о композиторском. Многих нынешних «бардов», как вы знаете, подобные «мелочи» ничуть не смущают, и они даже имеют немалое количество поклонников, но я предпочитаю ностальгически вспоминать о своей детской мечте, чем мучить слушателей.

Так что мечта моя детская, увы, сбылась не полностью. Но и такой результат всё же лучше, чем вообще ничего. Иногда, когда у меня что-нибудь не получается и настроение ни к чёрту, я ловлю себя на том, что машинально напеваю слова некогда знаменитой песни Михаила Анчарова:

«День проходит без следа —

Кап-кап.

Ночь проходит. Не беда —

Кап-кап.

Между пальцами года

Просочились — вот беда.

Между пальцами года —

Кап-кап».

За эти просочившиеся между пальцами года в моей жизни было много и других бытовых мечт. Какие-то из них осуществились, большинство же так и остались грёзами. И это прекрасно! Потому что жизнь без какой-либо мечты — это не жизнь, а бессмысленное существование. Я понял главное: надо бороться за осуществление своей мечты, а не просто грезить, уповая на случай. Ведь случай может как помочь, так и помешать.

Корнеева подошла к Мыльникову и что-то ему шепнула. Тот кивнул и широко улыбнулся зрителям.

— И последнее, что я хочу вам сказать. Редакцией альманаха «Коломенский текст» принято решение о создании специального раздела, посвящённого фестивалю «Госпожа вьюга». В следующем номере нашего ежегодника мы опубликуем тексты лауреатов и дипломантов, имена которых сейчас узнаем.

Мыльников уступил место у микрофона Корнеевой, и та стала горячо благодарить его за интересное выступление. Свист и гром оваций стояли над поляной.

— Ну, ты — гигант! — Петров с чувством пожал Мыльникову ему руку. — Целую речь задвинул.

— А, ерунда, — отмахнулся Мыльников, но было видно, что он польщён. — Отец Кирилл запаздывает, вот Корнеева и попросила меня потянуть время.

— Что ещё за отец Кирилл? — удивился Лидин.

— Да вон он, приехал, наконец.

Лидин с удивлением увидел, что на эстраду с букетом цветов в руках бодро поднимается молодой бородатый парень в длинной серой рясе с массивным серебряным крестом на груди. За ним семенила закутанная в платок тощая девица, прижимающая одной рукой к плоской груди стопку книг, а в другой неся явно тяжёлую картонную коробку.

— Извините за опоздание — пробки! — весело улыбаясь, сказал в микрофон поп. — Первым делом разрешите вручить эти цветы Корнеевой Татьяне Сергеевне.

Зрители разразились аплодисментами, а Корнеева, всячески демонстрируя, что всё происходящее для неё неожиданно и приятно, принимала из рук отца Кирилла букет и какие-то грамоты. Конвейер награждения начал, наконец, свою работу. Невзрачная помощница подавала молодому священнику грамоты, крестики и прочие призы, и тот вручал их от имени церкви счастливым победителям фестиваля. В картонной коробке оказался главный приз — чайный сервиз ручной работы, сделанный монахами какого-то монастыря. Вручив его, отец Кирилл передал эстафету награждений Корнеевой и, покинув эстраду, уселся со своей помощницей на свободную лавочку в первом ряду.

Церемония награждения