Читать книгу - "Косталь-индеец - Габриэль Ферри"

Было еще довольно светло, так что можно было видеть Галеану, Косталя и негра, стоявших впереди всех на лодке, гнавшейся за вражеской шлюпкой, изо всех сил старавшейся уйти; в ней находился человек в голубом плаще.

Остальные пять испанских лодок, экипаж которых успешно выполнил свою задачу — обеспечил снабжение крепости провиантом, тоже поспешно уходили к крепости, сопровождаемые насмешливыми криками нападавших. Многие из мексиканцев хотели пуститься в погоню; но принявший команду после смерти капитана Саласа дон Корнелио приказал спешить на помощь Галеане.

Тем временем мексиканская шлюпка догнала и атаковала неприятельскую лодку, и хотя Корнелио быстро подплыл, но ему пришлось стать только свидетелем короткого и кровопролитного боя. Он видел, как дон Галеана по своему обыкновению сокрушал всякого, с кем боролся; он видел также Косталя, схватившегося с таинственным незнакомцем, который затем бросился в воду и поплыл к берегу. Окруженный врагами, Косталь отчаянно сражался и, когда наконец ему удалось освободиться, тоже спрыгнул в воду, очевидно, для того чтобы догнать незнакомца. Не заботясь об этом, Галеана со своими солдатами вскочил во вражескую лодку, и в тот момент, когда дружественные суда подплывали к полковнику, последний испанец, заколотый, упал в море. Дон Галеана опять перешел в свою лодку, презрительно оттолкнул вражескую ногой и предоставил ей плыть, куда угодно.

— А, это вы, капитан, — сказал полковник, увидев Корнелио. — Взгляните-ка на нашего неутомимого краснокожего друга, он преследует врага; его рвение, как всегда, не знает границ. А вон… видите… за ним плывет и его неразлучная черная тень!

В самом деле, это был негр, который с молчаливой и безграничной преданностью собаки, не произнеся ни слова, последовал за человеком, которого избрал своим братом по оружию.

— Я не могу пробыть целую ночь в неизвестности насчет Косталя, так как слишком многим обязан ему, — сказал дон Корнелио полковнику. — Если вы позволите, я возьму одного гребца, сяду в эту пустую лодку и доплыву До берега. Может быть, индеец ожидает сегодня моего прибытия так же, как я ожидал его три дня назад, держась за днище перевернутой лодки.

Полковник охотно согласился, и испанскую лодку тут же поймали. Корнелио с одним из солдат тотчас вскочил в нее и велел грести к берегу.

На берегу было пусто и тихо, и Корнелио тщетно прислушивался; на его громкие крики никто не отвечал. Беспокоясь об участи индейца, он решился отправиться на поиски. Он осмотрел еще раз свои пистолеты, приказал гребцу быть настороже и в случае нападения отплыть от берега и пошел по узкой тропинке, по которой, как он думал, направился беглец.

Это была действительно та самая дорога, по которой Косталь бросился в погоню за неизвестным. Но так как преследование совершалось с быстротою ветра, ибо беглеца пришпоривал страх смерти, Косталя же — жажда мщения, а Корнелио шел медленно и осторожно, то было мало вероятности, что он догонит индейца. После почти целого часа бесцельного скитания капитан убедился в бесполезности своего предприятия и решил вернуться. Итак, он пошел назад, но уже вдвое скорее, так что через полчаса достиг берега; однако как ни внимательно осматривался, — лодки не обнаружил.

Одно мгновение перед ним мелькнула вдали на горизонте какая-то черная масса, колеблемая волнами, но в следующую же минуту ничего не стало видно.

Мы не хотим оставить читателей в неизвестности насчет участи шлюпки капитана.

Дело было просто в том, что гребец, вместо того чтобы сидеть настороже, вздумал немного соснуть. Прилив, хотя он не бывает силен на этих берегах, унес его в море, и так как было очевидно, что человеческий голос не будет слышен в том месте, где мелькнул челнок, то капитан не стал подымать бесполезную и опасную тревогу. Он решил идти в лагерь Морелоса — ему ничего иного и не оставалось делать.

Он ориентировался, как умел, чтобы припомнить положение моста Горна, и с саблей в одной руке, с пистолетом в другой довольно решительно пустился по тропинке.

Луна ярко светила, и если этот свет подвергал капитана опасности быть замеченным, то, с другой стороны, он позволял ему видеть врагов и крутые места. Таким образом, он без приключений добрался до вершины небольшой возвышенности, с которой увидел море, город, черную массу крепости и далекие огни лагеря Морелоса.

Теперь капитан мог с большей точностью определить положение моста Горна, на который ему необходимо было попасть, чтобы перейти через пропасть; он продолжал путь с новою энергией, желая поскорее дойти до моста, так как дальше дорога была ему хорошо известна. Прошло еще четверть часа, как вдруг дон Корнелио остановился и поспешно нырнул в кусты. Что это было? При свете луны увидел он балки и каменное строение моста, а на мосту сидела какая-то человеческая фигура, прислонившись к перилам.

Опасаясь, что называется, потерпеть крушение в самой гавани, бравый капитан осторожно раздвинул ветви куста, чтобы выяснить, сколько же противников преграждает ему дорогу. Он вскоре убедился, что тут находится всего один человек, к его изумлению, тот самый незнакомец, которого Косталь преследовал с таким ожесточением и настойчивостью. Без сомнения, он был погружен в глубокое раздумье, потому что в течение получаса, пока Корнелио предавался печальным размышлениям об участи Косталя, оставался все в том же положении.

Нетерпение и гнев одержали верх над прирожденной робостью бывшего студента — он принял отчаянное решение напасть врасплох на задумавшегося врага и убить его. Без шума оставил он свое убежище и был уже в нескольких шагах от человека в плаще, когда сильный порыв ветра откинул капюшон, закрывавший лицо неизвестного. Дон Корнелио содрогнулся, увидав искаженные черты мертвого. Ему разом стало все ясно; теперь он знал имя этого человека, казненного на месте своей измены; знал и имя его палача, нож которого еще торчал в груди убитого. В ужасе поспешил он перейти через мост, но донесшиеся со дна ущелья голоса остановили его. Он услышал, что его зовут по имени, и вскоре затем Косталь и Брут вышли из ущелья недалеко от него.

Капитан прежде всего спросил Косталя:

— Так ты с самого начала знал, кто была таинственная личность в голубом плаще?

— Нет, — отвечал Косталь, — но эта игра в прятки возбудила во мне подозрение. Я знал, что Пепе Гаго всегда закрывает свое лицо, чтобы не быть узнанным. Поэтому, когда я увидел того человека в одной из лодок, сразу направился к нему; ветер распахнул его плащ, и я узнал предателя. Мне стоило большого труда догнать его…

— Я видел, как ты бросился за ним, — перебил индейца капитан, — и, беспокоясь о вашей участи, отправился один в эти горы. Кроме того, я хотел пройти в наш лагерь, потому что мой гребец, вероятно, заснул и был унесен в море.

— А мы, — сказал Косталь, — укрылись на дне ущелья для того, чтобы помешать унести жертву нашего правосудия, но увидели вас и поспешили навстречу.

— Оставьте этого несчастного, — сказал капитан. — Пусть его соотечественники воздадут ему последние почести по своему обряду. Месть должна прекратиться со смертью.