Читать книгу - "Американская трагедия - Теодор Драйзер"

- Других источников дохода не имели?

- Простите, я не понял.

- Были у вас тогда какие-либо другие источники откуда вы могли бы так или иначе достать денег?

- Нет, сэр.

- Сколько вам стоила комната?

- Семь долларов в неделю.

- А стол?

- Долларов пять-шесть.

- Были еще какие-нибудь расходы?

- Да, сэр: на одежду и на стирку.

- Должно быть, вам приходилось также участвовать в расходах, связанных со всякими светскими развлечениями?

- Протестую, это наводящий вопрос! - выкрикнул Мейсон.

- Протест принят, - заявил судья Оберуолцер.

- Можете вы припомнить еще какие-нибудь расходы?

- Да, на трамвай, на поездки по железной дороге. И потом - я должен был вносить свою долю, когда участвовал во всяких развлечениях.

- Вот именно! - в ярости крикнул Мейсон. - Я считаю, что хватит вам подсказывать этому попугаю!

- А я считаю, что почтеннейшему прокурору незачем путаться не в свое дело, - фыркнул Джефсон, отбиваясь и за себя и за Клайда. Ему хотелось сломить страх Клайда перед Мейсоном. - Я допрашиваю подсудимого, а что касается попугаев, то мы за последнее время видели их тут сколько угодно, и натасканы они были, как самые отъявленные школьные зубрилы.

- Это злостная клевета! - завопил Мейсон. - Я протестую и требую извинения!

- Ваша честь, извинение должно быть принесено мне и моему подзащитному, и оно будет быстро получено, если только ваша честь соизволит объявить перерыв на несколько минут. - И, решительно подступив к Мейсону, Джефсон прибавил: - Я сумею добиться извинения и без помощи суда.

Мейсон сжал кулаки, готовясь отразить нападение. Блюстители порядка в зале суда, стенографисты, газетчики и даже клерк поспешно окружили обоих юристов и схватили их за руки, пока судья Оберуолцер неистово стучал по столу своим молотком.

- Джентльмены! Джентльмены! Вы оба проявляете неуважение к суду! Немедленно извинитесь перед судом и друг перед другом, иначе я объявлю процесс недействительным, подвергну вас десятидневному аресту и оштрафую на пятьсот долларов каждого.

Говоря это, судья со своего возвышения сурово поглядел на обоих. И тотчас Джефсон ответил самым учтивым и вкрадчивым тоном:

- Если так, ваша честь, я приношу свои извинения вам, господину прокурору и господам присяжным. Нападки прокурора на обвиняемого показались мне слишком несправедливыми и неуместными, вот и все.

- Не следует обращать на это внимание, - заметил Оберуолцер.

- Если так, ваша честь, я приношу свои извинения вам и господину защитнику. Может быть, я немного погорячился. Да и подсудимому тоже, насмешливо прибавил Мейсон, взглянув сначала в гневные и непреклонные глаза судьи Оберуолцера, а затем в глаза Клайда, который сразу вздрогнул и отвернулся.

- Продолжайте, - сердито проворчал Оберуолцер.

- Итак, Клайд, - вновь начал Джефсон так спокойно, словно вызвать всю эту бурю значило для него не больше, чем чиркнуть спичкой, - вы сказали, что ваше жалованье составляло двадцать пять долларов в неделю и что у вас были всевозможные расходы. И вы не сумели к тому времени отложить немного на черный день?

- Нет, сэр... очень немного... почти что ничего.

- Так. Ну, а если бы врач, к которому обратилась мисс Олден, согласился помочь ей за вознаграждение, скажем, в сто долларов, - вы могли бы заплатить столько?

- Нет, сэр... то есть не сразу.

- Вам неизвестно, были ли у нее какие-нибудь свои деньги?

- Насколько я знаю, не было, сэр.

- Тогда как же вы рассчитывали ей помочь?

- Видите ли, я думал, что если она или я найдем доктора и он согласится ждать, я, может быть, сумею, откладывая понемногу, расплатиться с ним в рассрочку.

- Понятно. И вы искренне хотели так сделать?

- Да, сэр, конечно.

- И вы говорили ей об этом?

- Да, сэр. Она это знала.

- Но ни вам, ни ей не удалось найти врача, который помог бы ей, - а что дальше? Что вы тогда сделали?

- Тогда она захотела, чтобы я на ней женился.

- Немедленно?

- Да, сэр, немедленно.

- Что же вы на это ответили?

- Я сказал ей, что никак не могу сразу жениться. У меня не было для этого денег. И, кроме того, если бы мы поженились и никуда не уехали, по крайней мере, до тех пор, пока не родится ребенок, все вышло бы наружу и я потерял бы место. Да и она тоже.

- Почему же?

- А мои родственники? Мне кажется, они не захотели бы оставить меня на фабрике, да и ее тоже.

- Понятно. Они сочли бы, что вы оба не годитесь для этой работы.

- Во всяком случае, так я думал, - ответил Клайд.

- А дальше что?

- Видите ли, сэр, если бы я и хотел уехать с нею и обвенчаться, у меня не было для этого денег и у нее тоже. Мне пришлось бы сперва отказаться от своего места и подыскать где-нибудь другое, а уж потом она могла бы приехать ко мне. Кроме того, я знал, что нигде не смогу зарабатывать столько, сколько здесь.

- А служба в отеле? Вы не могли вернуться к этому делу?

- Да, пожалуй... если бы у меня были какие-нибудь рекомендации. Но я не хотел к этому возвращаться.

- Почему же?

- Мне не хотелось больше этим заниматься... не нравился такой образ жизни.

- Но не хотите же вы сказать, что вы вообще не желали ничего делать? Разве таковы были ваши намерения?

- Нет, сэр! Вовсе, нет. Я ей сразу сказал, что если она уедет на время - до рождения ребенка - и даст мне возможность остаться в Ликурге, то я постараюсь жить скромнее и буду посылать ей все, что сумею сэкономить, пока она не сможет опять зарабатывать сама.

- Но вы не думали с нею обвенчаться?

- Нет, сэр, тогда я просто не в силах был венчаться.

- Что она вам на это сказала?

- Она не согласилась. Она сказала, что не может и не хочет оставаться в таком положении и что я должен с нею обвенчаться.

- Понятно. Тут же, сразу?

- Ну, да... во всяком случае, поскорее. Обождать немного она соглашалась, но уехать - ни за что, если только я не женюсь на ней.

- Вы ей сказали, что больше не любите ее?

- Да, почти... да, сэр.

- Что значит "почти"?

- Я сказал, что... что не хочу жениться. И потом, она знала, что я уже не люблю ее. Она сама это говорила.