Читать книгу - "Майя - Ричард Адамс"

Она уложила Майю и легла рядом. Майя постепенно успокоилась, слезы высохли. Девушки лежали молча.

– Почему ты меня не разбудила? – наконец спросила Оккула.

– Ты же сама сказала, надо быть хитрой и смелой, – всхлипнула Майя.

– Ох, какая же ты глупышка, банзи! Это с мужчинами надо быть хитрой и смелой. О Крэн, как же я мужчин презираю! С ними я тверда как кремень. Если б эти бастаные мерзавцы сегодня утром в дыму задохнулись, я слезинки бы не проронила. Но женщина не может все время быть твердой и суровой, ей любовь нужна, нежность и ласка, иначе она станет сволочью, вот как Геншед или Парден. Знаешь, Майя, я тебе правду сказала – я буду твоей верной подругой, стану тебя защищать, никогда не брошу. Хочешь, Канза-Мерадой поклянусь?! Из любой беды вызволю, ни за что не предам!

– Спасибо тебе, – сказала Майя, не в силах придумать, что бы еще на это ответить.

Кожа Оккулы пахла резкой, чистой свежестью, как кусок колотого угля. Чернокожая девушка притянула Майю к себе и погладила ее по щеке.

– Ты мне еще о себе ничего не рассказала, – вздохнула она. – Почему тебя мать продала? Что между вами произошло?

Яркое воспоминание о Таррине обожгло Майе душу, затмило все ужасы последних дней: вот он улыбается, опутав ее сетями; вот смеется за кружкой вина в мирзатской таверне; вот задыхается от наслаждения; вот, прощаясь с Майей, целует ее на пристани.

– Таррин, – прошептала она.

– Кто это – Таррин? – спросила Оккула. – Он тебя любил?

– Не знаю. Да, наверное, – неуверенно протянула Майя. – С ним было весело. Я его так любила…

– Ах вот как? Ну-ка, расскажи поподробнее, – велела Оккула.

Майя, борясь с наплывом воспоминаний, робко начала рассказывать о Таррине.

– …а потому матушка меня и продала, – вздохнула она. – Наверное, прознала как-то. Она всегда так – сначала все копит в себе, а потом взрывается.

– А он тебя станет искать?

Майя задумалась.

– Нет, не станет, я знаю, – наконец всхлипнула она. – Таррин – он такой…

– Ох, бедняжка! – прошептала Оккула, обняв Майю. – Я тебя никогда не брошу, в Зерай за тобой пойду и даже дальше.

Где-то вдали залаяла собака. На нее кто-то прикрикнул, и лай умолк. Воцарилась огромная, гулкая тишина.

– Я тебе нравлюсь? – спросила Оккула.

– Конечно, – удивленно ответила Майя. – А почему ты спрашиваешь? Как ты можешь мне не нравиться? Ты меня спасла и…

– Прошлой ночью? Подумаешь! Это пустяки. Нет, я не о том говорю. Скажи, нравлюсь я тебе или нет?

– Еще как нравишься! – горячо заверила Майя, не понимая, чем так взволнована подруга.

Оккула сжала ее в объятиях, мягкими пухлыми губами расцеловала Майе шею и плечи.

– Тебе с Таррином хорошо было? – спросила она.

– Да, – сонно протянула Майя, успокоенная теплом и тишиной, – в молодости душевные силы восстанавливаются быстро.

– А его ласки тебе нравились?

– Ага, – пробормотала Майя, нежась в мягкой постели и представляя, что рядом с ней лежит Нала.

– А как он тебя ласкал? Вот так?

– Ах! Оккула…

Мягкие пухлые губы прижались к губам Майи; кончик языка скользнул в рот; рука, пробравшись под сорочку, нежно гладила бедро.

– Он тебя подвел, правда? – прошептала Оккула. – Кому они нужны, мужчины эти! Трусы, лжецы, все как один, лишь бы погулять и бросить. Мы на них состояние заработаем, вот увидишь. А я тебя не подведу, банзи. Ты мне очень нужна, чтобы мне самой не пропасть. Поцелуй меня! Ну же, поцелуй, как я тебя поцеловала.

Майя растерянно замерла. Необычная, странная девушка привлекала своим всеведением, уверенностью в собственных силах и независимостью, что укутывали ее невидимым плащом. Она предлагала спасение от одиночества и от страха перед неведомым будущим. Если покориться Оккуле, она защитит и убережет от беды. Когда-то Майя находила спасение в глубоких, зыбких водах озера, куда остальные заплывать боялись, держась привычного, твердого берега. Так и Оккула – чернокожая, хитрая и жестокая, преданная неведомой, жуткой богине мести – теперь давала Майе убежище, отводила грозящие ей беды. Оккула принадлежала только ей, и больше никому. Майя крепко обняла ее, запустила пальцы в короткие жесткие волосы и страстно расцеловала щеки, губы и глаза подруги. Оккула, тяжело дыша, откинулась на подушки и рассмеялась.

– Сорочку сними, – прошептала она. – Нет, погоди, я сама. Вот, так тебе нравится? А так? Я тебе нравлюсь, банзи? Скажи мне, скажи!