Читать книгу - "Хулиганы с Мухусской дороги - Ардашес Оникович Овсепян"

бы домой слегка раздосадованная, погоревала бы минут пять и пошла бы купить новый кошелек. Зато я непременно сделал бы много добрых дел на твои деньги. Накормил бы, как минимум, голодных своих друзей. Так что, если посмотреть на картину целиком, не такая она и грешная. Другое дело, если я украл бы у бабушки, инвалида, нуждающегося человека. Тогда да, тогда грех. Да за такой я и сам кого хочешь покараю. А вы, любимчики судьбы, не гневайтесь. Делиться надо уметь. И не сердитесь, что мы вам иногда в этом помогаем.

— А можно покрутить? — Сабина указала на четки из слоновой кости.

— Дарю! — не думая, ответил Алиас. — Ты не проголодалась?

***

Кафе Альбатрос, забитое завсегдатаями, радостно встретило Алиаса и его подругу. Картежники, азартно кричащие по каждому поводу, заговорили культурно и тихо. Отдыхающие в углу мужики произнесли тост за Алиаса и Сабину в лице всех молодых. Хозяйка Тамара Родионовна засуетилась, будто пришел не Алиас, а сам президент. Она подошла к Сабине, обвела несколько раз рукой возле юной головы и попросила, чтобы все невзгоды юной девочки свалились на ее старые плечи.

Сабина, сидя за ветхим столом на шатающемся стуле в кабаке послевоенного курортного города, откуда были родом ее родители, чувствовала себя счастливой. Казалось, этот мир, такой родной, ждал ее все эти годы, чтобы поистине раскрыть глубину и ширину ее девичьей души. Она влюбилась в Алиаса и влюбилась в ту роль, которая давалась ей, как его избраннице. Привычный московский уклад, где папа строил планы на десятки лет вперед, сменился мухусской шальной жизнью, где есть сегодня, а что будет завтра, никто не знает.

— Тетя Тамара, можно две фирменные ваши солянки? — сказал Алиас.

— А от нашего имени поставьте кизилового компота за их стол. Он сегодня отменный! — зашумели картежники.

— Позвольте нам, если наша просьба что-то стоит, заплатить за их обед! — потребовали мужики.

— Цыц, — шутливо прервала Тамара Родионовна, — в конце концов, мое заведение, и право угощать сегодня я оставлю за собой. Алиасик, солянку горькую?

— Конечно, горькую! Что за солянка без перца? И еще, если можно, пару перцев на тарелочку.

Спустя несколько минут на столе стояли две порции горячей солянки, посыпанные горьким перцем и зеленью. Домашний сыр, от прикосновения к которому сочилось молоко. Нарезанные огурцы и помидоры, зеленый лук и цицмат, ацыцбал и ачапа, жареные котлеты и домашняя курочка. Целая тарелка горького перца. Два вида компота. Яблоки, персики и вишня. Все, что было у хозяйки на кухне, она поставила на стол Алиасу и Сабине. А сама побежала в пекарню, чтобы купить им свежую буханку вместо утреннего хлеба.

Алиас схватил горького перцу, макнул в горькую солянку и с наслаждением захрустел. Сабина оторвала мякоть хлебушка, надела его на вилку, легко макнула в солянку и через секунду покраснела. Она замахала ладошкой у рта, пытаясь потушить возникший жар. Два стакана компота, выпитые залпом, вернули ей спокойствие. Прибежавшая Тамара Родионовна гладила Сабину по голове, приговаривая теплые слова, а потом мигом заменила ее горькую солянку на обычную, и трапеза продолжилась.

— Солянку вкуснее кушать руками, — посоветовал Алиас.

Сабина без споров отложила вилку и, взяв пример с Алиаса, впервые в жизни ела руками. Она быстро поняла, насколько Алиас был прав, с удовольствием уплетая обед за обе щеки.

В дверях появились Инал с Эриком. Рукава спортивки Инала свисали, как и большие брюки. Лишь застегнутый на последний размер ремень удерживал их на талии. Он шумно поздоровался с каждым, поприветствовал хозяйку заведения и предстал с Эриком перед Сабиной. Это была их первая встреча.

Сабина много слышала от Алиаса об этих ребятах. Уже испытывала любовь, с которой он отзывался о них. Она желала произвести хорошее впечатление, понимая, что такой парень, как Алиас, идет только в комплекте с друзьями. Робко взглянув на улыбающегося Инала, осмотрела доброжелательные черты лица Эрика и, как скромная невестка, засмущалась.

Инал со свойственным ему самомнением разбираться в людях с первого взгляда оценил стоящую перед ним девочку, как нечто прекрасное, чистое, и сразу полюбил ее, словно сестру. Барьер застенчивости, который исчезает обычно с течением времени, он принялся рушить на месте:

— Ты не смотри, что мы плохо одеты! Зато мы блестяще воспитаны.

Подсев к ним за стол без приглашения, он оторвал кусок хлеба и, с аппетитом очистив тарелку Алиаса, что в ней не осталось следов солянки, обратился к Сабине:

— Доедать будешь?

Впервые в жизни кто-то просил поесть с ней из одной тарелки. Даже ее мама не скрывала брезгливости в этом деле. Она слегка покачала головой, и новоиспеченный друг уже вылавливал вилкой куски мяса.

— Солянка без перца? Катастрофа! Выкинутые на ветер деньги.

Инал быстро все исправил, нарезав два горьких перца в тарелку. Он ел с таким аппетитом, что Сабина залюбовалась движением его скул. Она испытала к нему взаимность, уже привязавшись, как к родному брату.

— Инал, а правду говорят, что тебе всегда везет?

Инал с трудом оторвался от обеда и вытащил колоду карт из кармана. Он с энтузиазмом размешивал, приговаривая некий бред. Потом дал срезать Сабине. Раздал поочередно ей три дамы, Алиасу три короля, а себе три туза.

— Как он это сделал? — взвизгнула Сабина.

— Мастерство и никакого мошенничества, — улыбнулся Алиас.

— Волшебство и только! — подытожил Инал.

— А в Мухусе есть дискотеки, клубы, кинотеатры, театры? Ну, где молодежь коротает досуг? Могли бы сходить все вместе, развеяться, — спросила Сабина.

Все вопросительно переглянулись.

— Есть! — вскочил Эрик. — Послезавтра у меня боксерский бой в спортшколе. Приглашаю, будет неплохой спектакль!

Страна души поражала ее, с каждым днем открывая свои секреты и потайные уголки. Еще недавно в Москве она и представить не могла, что может влюбиться в такого парня, как Алиас, или испытать сестринские чувства, доселе ей неизвестные, к парню, которого видела впервые. Сейчас она была уверена, что так и должно быть, и никак иначе.

***

В кабинете милиции вместо дешевой водки красовался на столе начатый армянский коньяк. Казематба посыпал сахаром нарезанные дольки лимона,