Читать книгу - "Ярмарка тщеславия - Уильям Теккерей"

- Что же, тебе видней, - сказал Доббин с некоторым, впрочем, сомнением. - Ты всегда был заядлый тори, и семья твоя одна из старейших в Англии. Но...

- Пойдем навестить барышень, и приударь-ка лучше ты за мисс Шарп, - перебил лейтенант своего друга.

Но на сей раз капитан Доббин отклонил предложение отправиться вместе с Осборном к молодым девушкам на Рассел-сквер.

Когда Джордж с Холборпа спустился на Саутгемптон-роу, он засмеялся, увидев в двух различных этажах особняка Седли две головки, кого-то высматривавшие.

Дело в том, что мисс Эмилия с балкона гостиной нетерпеливо поглядывала на противоположную сторону сквера, где жил мистер Осборн, поджидая появления молодого офицера. А мисс Шарп из своей спаленки в третьем этаже наблюдала, не появится ли на горизонте массивная фигура мистера Джозефа.

- Сестрица Анна караулит на сторожевой башне, - сказал Осборн Эмилии, - но никто не показывается! - И, хохоча от души и сам в восторге от своей шутки, он в смехотворных выражениях изобразил мисс Седли плачевное состояние, в котором находился ее брат.

- Не смейся, Джордж, не будь таким жестоким, - просила вконец расстроенная девушка, но Джордж только потешался над ее жалостной и огорченной миной, продолжая находить свою шутку чрезвычайно забавной; когда же мисс Шарп сошла вниз, он начал с большим оживлением подтрунивать над ней, описывая действие ее чар на толстяка-чиновника.

- О мисс Шарп, если бы вы только видели его утром! - воскликнул он. - Как он стонал в своем цветастом халате! Как корчился на диване! Если бы вы только видели, как он показывал язык аптекарю Голлопу!

- Кто это? - спросила мисс Шарп.

- Кто? Как кто? Капитан Доббип, конечно, к которому, кстати, все мы были так внимательны вчера!

- Мы были с ним страшно невежливы, - заметила Эмми, сильно покраснев. - Я... я совершенно забыла про него.

- Конечно, забыла! - воскликнул Осборн, все еще хохоча. - Нельзя же вечно думать о Доббине, Эмилия! Не правда ли, мисс Шарп?

- Кроме тех случаев, когда он за обедом опрокидывает стаканы с вином, - заявила мисс Шарп, с высокомерным видом вскидывая голову, - я ни одной секунды не интересовалась существованием капитана Доббина.

- Отлично, мисс Шарп, я так и передам ему, - сказал Осборн.

Мисс Шарп готова была возненавидеть молодого офицера, который и не подозревал, какие он пробудил в ней чувства.

"Он просто издевается надо мной, - думала Ребекка. - Не вышучивал ли он меня и перед Джозефом? Не спугнул ли его? Быть может, Джозеф теперь и не придет?" На глазах у нее выступили слезы, и сердце сильно забилось.

- Вы все шутите, - улыбнулась она через силу. - Продолжайте шутить, мистер Джордж, ведь за меня некому заступиться. - С этими словами Ребекка удалилась из комнаты, а когда еще и Эмилия с упреком взглянула на него, Джордж Осборн почувствовал нечто недостойное мужчины - угрызения совести: напрасно он обидел беззащитную девушку!

- Дорогая моя Эмплия, - сказал он. - Ты слишком мягка. Ты не знаешь света. А я знаю. И твоя подружка мисс Шарп должна понимать, где ее место.

- Неужели ты думаешь, что Джоз не...

- Честное слово, дорогая, не знаю. Может - да, а может, и нет. Ведь я им не распоряжаюсь! Я только знаю, что он очень глупый, пустой малый и вчера поставил мою милую девочку в крайне тягостное и неловкое положение. "Душечка моя, любезная, разлюбезная!" - Он опять расхохотался, и так заразительно, что Эмми не могла не смеяться вместе с ним.

Джоз так и не приехал в этот день. Но Эмилия ничуть не растерялась. Маленькая интриганка послала своего пажа и адъютанта, мистера Самбо, на квартиру к мистеру Джозефу за какой-то обещанной книгой, а заодно велела спросить, как он себя чувствует. Ответ, данный через лакея Джоза, мистера Браша, гласил, что хозяин его болен и лежит в постели - только что был доктор. "Джоз появится завтра", - подумала Эмилия, но так и не решилась заговорить на эту тему с Ребеккой. Та тоже ни единым словом не обмолвилась об этом в течение всего вечера.

Однако на следующий день, когда обе девушки сидели на диване, делая вид, что заняты шитьем, или писанием писем, или чтением романов, в комнату, как всегда приветливо скаля зубы, вошел Самбо с пакетом под мышкой и письмом на подносе.

- Письмо мисс от мистера Джозефа, - объявил он.

Как дрожала Эмилия, распечатывая письмо! Вот его содержание:

"Милая Эмилия!

Посылаю тебе "Сиротку в лесу". Мне вчера было очень плохо, и потому я не приехал. Уезжаю сегодня в Челтнем. Пожалуйста, попроси, если можешь, любезную мисс Шарп извинить мне мое поведение в Воксхолле и умоли ее простить и позабыть все, что я наговорил в возбуждении за этим злополучным ужином. Как только я поправлюсь - а здоровье мое сильно расстроено, - я уеду на несколько месяцев в Шотландию.

Остаюсь преданный тебе

Джоз Седли".

Это был смертный приговор. Все было кончено. Эмилия не смела взглянуть на бледное лицо и пылавшие глаза Ребекки и только уронила письмо на колени подруги, а сама вскочила и побежала наверх к себе в комнату выплакать там свое горе.

Бленкинсоп, экономка, тотчас же пришла утешать свою молодую госпожу. И Эмми облегчила душу, доверчиво поплакав у нее на плече.

- Не огорчайтесь, мисс, - уговаривала ее Бленкинсоп. - Мне не хотелось говорить вам. Но все у нас в доме ее невзлюбили, разве только сперва она понравилась. Я собственными глазами видела, как она читала письмо вашей маменьки. Вот и Пиннер говорит, что она вечно сует нос в вашу шкатулку с драгоценностями и в ваши комоды, да и во все комоды, и что она даже спрятала к себе в чемодан вашу белую ленту.

- Я сама ей подарила, сама подарила! - воскликнула Эмилия. Но это не изменило мнения мисс Бленкинсоп о мисс Шарп.

- Не верю я этим гувернанткам, Пиннер, - заметила она старшей горничной. - Важничают, задирают нос, словно барыни, а жалованья-то получают не больше нашего.

Теперь всем в доме, кроме бедняжки Эмилии, стало ясно, что Ребекке придется уехать, и все от мала до велика (тоже за одним исключением) были согласны, что это должно произойти как можно скорее. Наша добрая девочка перерыла все свои комоды, шкафы, ридикюли и шкатулки, пересмотрела все свои платья, косынки, безделушки, вязанья, кружева, шелковые чулки и ленты, отбирая то одну вещицу, то другую, чтобы подарить целый ворох Ребекке. Потом она отправилась к своему отцу, щедрому английскому коммерсанту, пообещавшему подарить дочери столько гиней, сколько ей лет, и упросила старого джентльмена отдать эти деньги Ребекке, которой они очень нужны, тогда как сама она ни в чем не нуждается.

Она обложила данью даже Джорджа Осборна, и тот с величайшей готовностью (как и всякий военный, он был щедрой натурой) отправился в магазин на Бонд-стрит и приобрел там самую изящную шляпку и самый щегольский спенсер, какие только можно было купить за деньги.