Читать книгу - "Война и мир. Том 3-4 - Лев Толстой"

Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всютяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда,когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена онприехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался вКиев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, какговорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его,пускали кровь и давали пить лекарства, он все-таки выздоровел.

Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни,не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную,то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, вбоку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившееего любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том,чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли ичувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. Втот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинскогосражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же деньДенисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен,предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогдатолько странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий.Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где людиубивали друг друга, в какое-нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть иобдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только онприехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокругсебя своих двух людей, приехавших из Москвы, — Терентия и Ваську, и старшуюкняжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении иболезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.

Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкалот сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому,что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимети что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго виделсебя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости,которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смертьжены, уничтожение французов.

Радостное чувство свободы — той полной, неотъемлемой,присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первомпривале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления.Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешнихобстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешнейсвободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего нетребовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечномучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.

— Ах, как хорошо! Как славно! — говорил он себе, когда емуподвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложилсяна мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нетбольше. — Ах, как хорошо, как славно! — И по старой привычке он делал себевопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе:ничего. Буду жить. Ах, как славно!

То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно,цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь неслучайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал,что ее нет и не может быть. И это-то отсутствие цели давало ему то полное,радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.