Читать книгу - "Месопотамия - Сергей Викторович Жадан"

газету, и тут всех вообще порвало, его подхватили под руки и потянули за двери, куда-то в самый ад. Тогда я лёг на массажный стол и смотрел на холодный бассейн, в котором вспыхивали электрические огни, отражаясь от зелёной поверхности. И вокруг сновали обнажённые красавицы, сладко усмехаясь, и важно проплывали обёрнутые в махровые полотенца мужчины, бросая на меня встревоженный взгляд: свой ли, залётный ли? И время шло, обходя меня и делая присутствие моё тут случайным, а дальнейшее пребывание – лишённым смысла. И уже тогда, когда все прошли мимо меня, ушли прочь и вернулись назад, откуда-то снова появился ковбой, неся поднос с коньяком и лимонами, и вынудил меня выпить столько, сколько я смогу, а когда я сказал, что больше не могу, заставил выпить ещё. Потому что, – кричал, – когда мы ещё с тобой выпьем, Вася! Я валю отсюда, к ебеням, Вася, к ебеням! Международными авиалиниями Украины! Без пересадок! Просто завтра! Из невидимых терминалов! Тайными воздушными коридорами! В обход всех таможенных служб! Крестовым походом через все дьюти фри! Не декларируя ничего из украшений и банковских активов! Уже послезавтра, Вася, – пьяно и восторженно кричал он, – я буду сидеть в нормальной компании где-нибудь в районе Филадельфии (Филадельфии, Вася!), в компании маклеров и брокеров (ага, брокеров!) и пить нормальный кошерный коньяк! А не это говно, Вася! – орал он и щедро прикладывался к бутылке, – не это, совсем не это! А когда к бассейну повалила обнажённая публика, снова подхватив его под руки, я решил, что с меня хватит и что время наконец уйти.

Вышел из комнаты, прошёл к бару. За окнами стояла ночь, на дворе звенела посуда, ругались женщины, обрывалось пение. За моей спиной скрипнули двери. Я оглянулся. Успел заметить платье невесты. Двери притворились. Я вышел через боковой выход на улицу. Направился было домой, когда неожиданно заметил Амина. Он стоял, прижавшись к стене, и горько рыдал. Возле него громоздился Коля. В руках держал ролекс. Мальчик ныл и тянулся за часами.

– Что тут у вас? – спросил я, подойдя.

Коля испуганно обернулся. Впрочем, увидев, что это я, успокоился.

– Да всё нормально, сынок, – сказал, ещё сильнее сузив глаза. – Купил у пацана ролекс, а он чего-то ноет.

– Ничего не купил, – заныл Амин, пытаясь отобрать часы.

– Так купил или не купил? – переспросил я.

– Купил-купил, – холодно подтвердил Коля. – Давай, сынок, иди.

– Слушай, ты, – заговорил я. – Пидор, – уточнил. – Отдай пацану его ролекс.

– Не понял, – угрожающе протянул Коля.

– Говорю, ролекс отдай, – повторил я.

– Ты что, сынок? – Коля наконец раскрыл глаза и посмотрел на меня, будто впервые увидевши.

Я не дал ему договорить и заехал куда-то под дых. Коля согнулся, однако на ногах удержался и попробовал отступить. Я кинулся на него. Неожиданно двери за моей спиной распахнулись, и на улицу посыпались радостные от злости и возбуждения голоса. Я не успел даже оглядеться, как меня завалили на асфальт. Пару раз получил по позвоночнику, пару раз по почкам, хорошо, что успел прикрыть голову руками. Сразу все остановились. Я попробовал подняться, однако кто-то уверенно прижал меня ботинком к асфальту. Надо мной нависал Коля, рядом с ним темнело ещё трое или четверо, я их не знал, а вот он знал их наверняка, да и они его, похоже, хорошо знали. Коля колебался, добить меня или оставить тут, на асфальте. Наконец расслабился.

– Мудак, – сказал примирительно, сплюнул в сторону и пошёл в бар праздновать. Остальные потянулись за ним.

Я поднялся. Нога ныла, футболку можно было выбрасывать. Пацан перепуганно стоял рядом. Ролекс валялся на асфальте. Я поднял его, отдал пацану. Привалился спиной к стене. Двери снова отворились, оттуда выбежала Даша. Увидела нас, подошла. Её немного занесло, впрочем, она сгруппировалась и удержала равновесие. Посмотрела на заплаканного пацана, увидела мою разодранную футболку. Стала кричать.

– Что ты тут делаешь?! – кричала она пацану. – Какого чёрта?! Сколько можно?!

Пацан привалился к стене рядом со мной. Так мы и стояли с ним, будто в ожидании общего расстрела.

– Я с кем разговариваю? – кричала Даша. – Ты меня слышишь?

– Не кричи на него, – сказал я.

– А ты не лезь! – не согласилась она и снова закричала: – Я тебя спрашиваю, какого чёрта?!

– Я сказал, не кричи на него, – перебил я её.

– Да кто ты такой? – повернулась она ко мне. – Что ты мне указываешь?

– Послушай, – ответил я, – иди бухай, с кем бухала. Можешь с ними даже трахаться. На пацана не кричи, ясно?

– Что? – переспросила она. – Что ты сказал?

Она выдержала паузу и зарядила мне своей ледяной растопыренной пятернёй. Подхватила пацана, потащила к бару. Я кинулся следом. Однако двери были заперты. Я потянул их на себя, потом навалился плечом, потом долго лупил по ним разбитыми кулаками. Можно было, конечно, зайти со двора, но какого чёрта, как говорила Даша, какого чёрта. Я побрёл домой, поднялся к себе, выбросил грязную одежду, собрал вещи. Очки оставил на столе. Спустился вниз. Переночую на вокзале, – подумал.

Всё, что я знал об этом городе, я знал от неё. Это она рассказала мне все свои неправдоподобные истории. Говорила всегда громко и убедительно, называла номера и адреса, вспоминала даты, рисовала носком по песку, показывая направление, в каком движутся реки, и места, где они пересыхают. Рассказывала мне о системах фортификаций и подземных ходах, описывала металлических драконов, что дышат огнём в трамвайных депо, и вспоминала непробиваемый панцирь боевых животных, которые прячутся в песчаных норах вокруг водохранилища. Рассказывала про макеты ветряных фабрик и машины массового уничтожения, изготовленные детьми в домах пионеров, вспоминала что-то о плодородных полях стадионов, на которых растут необычные растения, от которых хорошо спится и улучшается память, скороговоркой нашёптывала информацию о тайных лабораториях политехнического, которые неприступно темнеют на горизонте, о научных школах, уже добрую сотню лет пытающихся приготовить эликсир бессмертия, про самые короткие трамвайные пути, проходящие по дворам. Вспоминала что-то о холодном оружии, которое делают на старых заводах, о деревьях, что летом заслоняют собой небо, и ночью не видно ни месяца, ни звёзд, поэтому кое-кто думает, что в городе живут ведьмы, а они тут и правда живут и довольно хорошо себя чувствуют, потому что это вообще удобный для жизни город, вот сюда и сползаются утопленники и висельники, приплывают реками, пробираются через вокзалы, улучшая общую демографическую ситуацию. Зато зимой, уточняла она, луна просто висит себе за окном, хоть бери её в руки, похожая на сыр, хотя на самом деле слеплена из глины и травы. В городе, говорила она, легко зимовать,