Читать книгу - "Спасти огонь - Гильермо Арриага"

ко мне и моим друзьям приходила полиция. Странно, что сбежавших четыреста человек, а так рьяно взялись искать именно его. Хосе Куаутемока это не удивило. При массовых побегах полиция быстро решает, кого отлавливать первым. Наверху списка — убийцы полицейских, например он. Карманники, воришки, мошенники — мелкие рыбешки. Акулы — те, кто способен убивать других.

Мы оставили машину на парковке какого-то супермаркета и углубились в окрестные улицы. Я остановилась у банкомата и сняла, сколько могла, наличных с трех дебетовых и двух кредитных карт, которые были у меня с собой. Клаудио или сами банки не замедлят их заблокировать. Получилось шестьдесят тысяч песо, должно хватить на пару недель.

Я больше не могла видеть Хосе Куаутемока в вещах Клаудио. Мы зашли в магазин, и я купила три полных комплекта одежды. Хосе Куаутемок пообещал отдать мне все до последнего песо. «Я не привык, чтобы за меня платили», — сказал он. «Так привыкай», — ответила я. Когда он переоделся, мне полегчало. Столкновение двух столь разных натур просто убивало меня. Мы рассовали вещи Клаудио по разным мусорным бакам. Своеобразные символические похороны моего прошлого.

Мы проголодались и решили пообедать. За едой попытались составить план. Мы подождем несколько дней, пока страсти поулягутся, а потом сбежим в какое-нибудь дальнее селение. И там будем жить, пока полиции не наскучит нас искать. Сделаем себе новые документы.

Но нужно совершить следующий шаг. Я никогда не думала, что мир так съежится и не оставит нам никаких возможностей. И тут меня осенило: «Я знаю, кто нам поможет». Опасаясь, что звонок с мобильного отследят, я из телефона-автомата позвонила Альберто Альмейде. Он ответил, но, услышав мой голос, онемел. Потом выговорил: «Я думал, тебя убили». Я попросила его отойти от людей, если рядом с ним кто-то есть, для безопасности разговора. «Подожди секунду». Я услышала, как он прошел к себе в кабинет. «Готово», — сказал он, закрыв дверь.

Он рассказал, что следователи устроили допрос и ему. «Они с половиной „Танцедеев" переговорили. Это скандал, Марина». Я спросила, что им известно. «Точно известно, что ты сбежала с Хосе Куаутемоком. Мне показали фотографии вас двоих, голых, в постели. У меня такое впечатление, что ты сошла с ума». Сукин сын Кармона начинил камерами наш люкс. «Альберто, я хочу попросить тебя об одолжении и пойму, если ты откажешь. Мне нужно, чтобы ты пустил нас к себе на пару дней». Он помолчал. «Просишь, чтобы я пустил убийцу к себе в дом?» — «Нет, — ответила я, — прошу помочь мне. За Хулианом и Педро следят, потому что они знакомы с Хосе Куаутемоком, а я не хочу спать на улице». Он нехотя согласился. Я втягивала его в уголовное преступление. Он поможет двум скрывающимся от правосудия и станет сообщником. Альберто, конечно, педант и временами зануда, но он преданный и благородный человек, ему можно доверять.

Мы приехали к нему в Копилько. Он принял нас холодно и едва поздоровался с Хосе Куаутемоком. Альберто можно было понять. В его дом проник сбежавший из тюрьмы убийца. Ко всему прочему, он не одобрял мой роман — возможно, потому, что женщина, которая сломала ему жизнь и сделала из него аскета, тоже ему изменяла. Его жилище оказалось скромным, с минималистичным дизайном. Была только одна картина — в гостиной — и совсем мало мебели. Альберто выделил нам спальню с двуспальной кроватью, письменным столом и стулом. Мы прилегли и молниеносно уснули. Через час я проснулась. Стараясь не потревожить сон Хосе Куаутемока, сняла руку, которой он меня обнимал, и спустилась в гостиную. Альберто пил чай. Он налил мне чашку, и мы сели на диван.

«Ты бросила нас в решающий момент, — сказал он. — Вся труппа мечтала поехать в Тель-Авив». — «Обстоятельства изменились», — попыталась оправдаться я. «Тебе следовало прислушаться ко мне и вовремя выйти из этих отношений. И тогда ты не измазала бы нас этим дерьмом». Он был прав. Я разрушила основы, на которых строила семью, дружбу, школу, труппу. «Не отказывайтесь от предложения Охада, — сказала я. — Поезжайте без меня». Нелепая мысль. Охад хотел, чтобы приехала я. «Скажи, что я заболела. Придумай что-нибудь». Альберто очень не любил врать. И не стал бы этого делать, чтобы спасти мою репутацию. Его великодушие не знало границ — при условии, что его не толкали на неэтичные поступки и не заставляли подтасовывать факты. «Если со мной что-то случится, не дай „Танцедеям" умереть», — мелодраматично попросила я. И сама удивилась своим словам. Впервые я признала, что все может кончиться плохо. А ведь так оно и было, и вероятность этого возрастала с каждой секундой.

Альберто предпринял последнюю попытку урезонить меня: «Марина, хватит творить глупости. Сдайся полиции. Ты можешь сказать, что он тебя заставил. С твоими связями ты наверняка избежишь тюрьмы. И может, даже убедишь Клаудио простить тебя». — «А как мне самой простить себя?» — спросила я. Альберто пристально смотрел на меня: «Судя по всему, в тюрьме у тебя будет сколько угодно времени, чтобы подумать об этом».

Через несколько минут появился Хосе Куаутемок. Они смерили друг друга подозрительными взглядами. Альберто пригласил его сесть за стол в столовой. «Я приготовлю ужин», — сказал он и удалился в кухню. Хосе Куаутемок проводил его взглядом и повернулся ко мне. «Больше не оставляй меня одного, — сказал он. — Нам нельзя разлучаться, понимаешь? Мы вместе в этой заварухе». К добру или к худу, мы стали командой и должны держаться друг друга.

Хосе Куаутемок наблюдал с крыши за разворачивавшейся бойней. Рисуя стрелочки на бумажках, он чувствовал себя трусом. Трусами ему казались и дон Хулио со своими приспешниками. Были бы мужиками, стояли бы у орудий, а не распивали французские вина и не жрали бы всякую хрень в виноградном соусе. Боссы прекрасно умеют посылать других на смерть, а сами храбростью не отличаются. Стоит им одеться в «Версаче», обвешаться золотыми цепями, инкрустировать брюлики в свои пушки и начать трахать телочек со сделанными сиськами и жопами, как они мягчают. Зачем лезть в драку, если жизнь твоя так хороша? Если бы это зависело от Хосе Куаутемока, он бы сейчас внизу сражался плечом к плечу с остальными. Но как только он попытался спуститься, его перехватили бугаи Текилы: «Не, кореш. Тебе туда нельзя. Босс велел, чтобы ты был наверху».

После семичасового боя полицейские силы отступили для