Читать книгу - "Иди за рекой - Шелли Рид"

Когда я заглянула на кухню, миссис Данлэп, тихонько напевая, уже заканчивала вытирать красным клетчатым полотенцем тарелки, оставшиеся после завтрака. В противоположность закоптелой гостиной, в кухне были чистые белые стены и высокий ряд обращенных на восток окон, излучающих утренний солнечный свет. Миссис Данлэп была бледной высокой женщиной и имела форму колокола. Одета она была в простое белое платье из хлопка и джинсовый фартук, свободно завязанный на поясе и шее. Светло-каштановые волосы были убраны под темно-синий платок с двумя узлами по бокам, концы которых торчали в стороны как дополнительная пара ушей. Она так глубоко погрузилась в свои мысли и мелодию, которую напевала, что не видела меня в дверном проеме, пока я нарочно не откашлялась.

– Ой! Тори, детка. Я тебя не заметила.

Миссис Данлэп схватилась за сердце и поприветствовала меня теплой улыбкой, отчего ее маленькие карие глазки ласково прищурились. Тут она наконец заметила мои костыли – опять подскочила от неожиданности, бросила посудное полотенце и поспешила выдвинуть мне стул.

– Что с тобой приключилось? Ну‐ка давай садись.

Я и забыла, какая дружелюбная женщина миссис Данлэп: с тех пор как умерла мать, я с ней едва пересекалась, но теперь вспомнила, как долго и крепко она обнимала меня на похоронах и какое множество запеканок и пирогов оставила у нас на крыльце в первые месяцы после этого.

– Все в порядке, миссис Данлэп, – сказала я, опускаясь на стул и укладывая костыли на пол. – Просто лодыжку вывихнула. Всё эти сусличьи норы, знаете.

– Ох, знаю, – сочувственно закачала она головой. – Сама в них попадалась. Мерзкие твари. Бедняжка.

Она подтащила стул и села со мной рядом.

– Чем тебе помочь? И зови‐ка ты меня Милли, детка, просто Милли.

С тех пор как я вошла в ночлежку, ложь лилась из меня так легко, что я, раскрыв рот, приготовилась к еще одной, которая объяснит, зачем я явилась. Но ничего подобного не произошло. Я сидела и крутила деревянные пуговицы на пальто. Милли нагнулась поближе и посмотрела на меня, выжидательно задрав брови.

Не сумев изобрести очередную ложь и растаяв от Миллиного тепла, я сглупила и рассказала все как есть.

– Я вот хотела узнать, не остановился ли у вас парень по имени Уилсон Мун, – спросила я робко, и оттого, что я впервые произнесла вслух его имя, сердце в груди сделало кувырок.

По изменившемуся лицу Милли я сразу поняла, что совершила ошибку.

– Этот, что ли, краснокожий? – спросила она, поморщившись и отодвигаясь, будто от ужасного запаха. – Тори, золотце, объясни мне, с какого перепугу тебе мог понадобиться этот грязный индеец?

Я была не в силах произнести хоть слово. Я в жизни не видела индейцев. О них мне было известно лишь то, чему нас учили в школе: что они были ужасно жестоки к поколению моих дедушки и бабушки, когда белые пытались цивилизовать Запад, и что правительство давно переселило их в такие места, где они уже никому не могут причинить вреда. Я вспомнила, как отец и Сет накануне говорили, что Уил – мексиканец. Если он индеец, они станут презирать его еще больше. Я просто поверить не могла, что это правда.

Милли ждала ответа и смотрела на меня с возрастающим подозрением, которое начинало уже граничить с отвращением.

– Я… Мой… – заикаясь, начала я. – Папа где‐то слышал, что парень с таким именем вроде бы ищет работу. А нам в ближайшие две недели нужно очень много рук. Самого‐то парня я не знаю, мне просто имя его назвали и велели привести.

Милли выдохнула с облегчением.

– Ну, помяни мое слово, папе твоему этот парень ни к чему. Слушай, да я уверена, что Рыбак его на милю к вашему саду не подпустит! – воскликнула она с улыбкой, довольная своим остроумным намеком на то, что Уила даже собака не сочтет приличным человеком. – Мы только на этого краснокожего глянули раз вчера вечером – и тут же вышвырнули.

Я ахнула: как я ни старалась не выдать тревогу, это было почти невозможно.

– Постояльцы наши были бы жутко недовольны, начни мы пускать сюда индейцев, я уж молчу про болезни, которые они всюду разносят, – при этих словах миссис Данлэп поежилась, как будто говорила о нашествии крыс. – Так что скажи своему папе, мы с радостью повесим объявление, что ему нужен работник, но пусть это будет кто угодно, только не тот парень. Да и вообще он наверняка уже так далеко убрался, что не догонишь. Ну, – она хлопнула меня по ноге, очевидно считая своей единомышленницей. – По крайней мере, будем на это надеяться, правда?

От ее прикосновения меня замутило. К счастью, тут как раз вошел в кухню ее муж – и очень кстати, потому что я была больше не в состоянии продолжать разговор об Уилсоне Муне. Мистер Данлэп прижимал к груди охапку зеленых початков кукурузы, и Милли бросилась ему на помощь.

– Доброго утречка, Тори. Рад тебя видеть, – сказал он так буднично, как будто я каждый день заглядывала к ним в гости.

Милли не дала мне ответить и заговорила сама – явно чтобы избежать упоминания Уила:

– Мистер Нэш ищет работника на конец урожая персиков, – сказала она и подмигнула мне. – Я пообещала Тори, что мы передадим нашим мужикам.

– С радостью, – отозвался он, срывая первый длинный лист кожуры вместе с подкладкой из шелковистых белых нитей. Мистер Данлэп был крупный и смуглый, и с каждым уверенным рывком кукурузного листа его предплечья раздувались, и на них выступали вены. – Несколько постояльцев скоро заканчивают косьбу. Думаю, кому‐нибудь понадобится еще работа.

Я поблагодарила его, мы перебросились несколькими фразами об урожае, о моей лодыжке и о хорошей осенней погоде. Как только мне показалось, что это уже не будет невежливо, я подобрала с пола костыли, сказала спасибо и поковыляла через дом обратно к выходу. Теперь гораздо сильнее, чем ушибленная нога, меня терзала собственная ложь и то, с каким презрением относятся к Уилу Данлэпы, – а если парень в самом деле индейского происхождения, с подобной нетерпимостью он наверняка столкнется еще не раз. Выбравшись на крыльцо, я почувствовала, что задыхаюсь в своем теплом пальто. Я прислонила костыли к перилам и чуть ли не в панике принялась расстегивать пуговицы, чтобы поскорее выбраться на воздух. Наконец я сбросила пальто и тяжело перевела дыхание, вся мокрая от пота.

Вопрос происхождения Уила тревожил меня не так сильно, как тот почти неопровержимый факт, что