Читать книгу - "Троецарствие - Ло Гуаньчжун"

— Вот и примирителя прислали! — улыбнулся Чжоу Юй, когда воины доложили ему о прибытии Цзян Ганя. — Выслушайте меня внимательно и выполните то, что я вам прикажу! — обратился он к своим военачальникам и шепотом каждому из них дал указания. Военачальники разошлись. Чжоу Юй привел в порядок свою одежду и головной убор и в окружении нескольких сот воинов, важно выступавших впереди и позади с пучками стрел в руках, вышел из лагеря встречать гостя.

Цзян Гань с гордым видом шел ему навстречу, в сопровождении одного лишь мальчика-слуги, одетого в черную одежду.

Чжоу Юй первый поклонился гостю.

— Надеюсь, что вы пребываете в добром здравии с тех пор, как мы с вами расстались? — спросил Цзян Гань.

— Зато вы, наверно, как советник Цао Цао, трудитесь изрядно, предпринимая далекие путешествия по рекам и озерам! — улыбнулся Чжоу Юй.

— Как вам не совестно говорить так! — растерянно произнес Цзян Гань. — Мы давно не виделись с вами, я приехал вспомнить о былом, а вы…

— Да, конечно, — продолжал Чжоу Юй, не обращая внимания на обиженный вид Цзян Ганя, — я не так умен, как Ши Гуан, но все же чувствую, что выражают музыка и песни!

— Что ж, — вздохнул Цзян Гань, — если вы так встречаете старого друга, мне здесь нечего делать. Разрешите откланяться.

— Извините, — с улыбкой сказал Чжоу Юй, беря Цзян Ганя за руку. — Я думал, что Цао Цао подослал вас уговорить меня помириться. Но если вы приехали с иной целью, я так быстро вас не отпущу.

Они вместе направились в шатер. После приветственных церемоний старые друзья уселись, как положено хозяину и гостю. Чжоу Юй приказал созвать своих храбрейших людей. Вскоре в шатер вошли старшие и младшие военачальники и гражданские чины, все они выстроились двумя рядами. На всех были шелковые одежды и серебряные латы. Чжоу Юй каждого в отдельности представил Цзян Ганю. Потом они расселись по сторонам, и начался пир. Музыканты исполняли боевые песни, чаши ходили по кругу.

— Это мой друг по школе, — сказал Чжоу Юй своим военачальникам. — Можете в нем не сомневаться. Хоть он и приехал с северного берега реки, но к Цао Цао никакого отношения не имеет.

Чжоу Юй снял висевший у пояса меч и протянул его Тайши Цы:

— Возьмите этот меч и наблюдайте за пиром. Сегодня дозволяется говорить только о дружбе. Если кто-либо заведет разговор о войне — рубите тому голову!

Тайши Цы с мечом в руке уселся на хозяйском месте. Перепуганный Цзян Гань молчал.

— С тех пор как я командую войсками, я не выпил ни одной капли вина, — сказал Чжоу Юй. — Но сегодня, по случаю встречи с моим старым другом, я буду пить допьяна. Опасаться мне нечего!

Он рассмеялся и принялся осушать кубок за кубком. Пир шел горой, все развлекались, как могли.

Чжоу Юй, уже сильно захмелевший, поднялся со своего места и, взяв Цзян Ганя за руку, вышел с ним из шатра. У входа в шатер, как обычно, стояли телохранители с копьями и алебардами.

— Ну, как мои воины? Молодцы?

— Да! Сущие тигры! — поддакивал Цзян Гань.

Тогда Чжоу Юй повел Цзян Ганя в сторону от шатра и показал ему целые горы провианта.

— Как вы думаете, хватит у меня провианта? — продолжал спрашивать Чжоу Юй.

— Ничего не скажешь, — согласился Цзян Гань. — Войска у вас отборные, провианта вдоволь — недаром об этом говорят!

— Мог ли я думать, когда мы учились в школе, что доживу до такого дня, как сегодня! — громко рассмеялся Чжоу Юй, притворяясь совершенно пьяным.

— Таланты ваши не превзойдены! — восхищался Цзян Гань.

— Когда достойный муж живет в этом мире и служит господину, он должен соблюдать долг подданного и сочетать его с чувством искренней любви, — продолжал Чжоу Юй. — Он выполняет повеления государя и делит с ним радости и горе! Я и стараюсь быть именно таким. Даже таким великим ораторам древности, как Су Цинь, Чжан И, Лу Цзя и Ли Шэн, если бы они вдруг воскресли, не удалось бы своим красноречием поколебать меня в моей решимости!

Чжоу Юй опять рассмеялся, а лицо Цзян Ганя стало серым, как земля. Чжоу Юй снова повел гостя в шатер, где они присоединились к пирующим.

— Вот герои Цзяндуна! — сказал Чжоу Юй, жестом указывая на военачальников. — Сегодняшний пир можно было бы назвать «встречей героев»!

Веселье затянулось до позднего часа. Когда стемнело, зажгли светильники. Опьяневший Чжоу Юй встал со своего места и затянул песню:

Великий муж, живущий в этом мире,

Стремится к славе, к подвигам блестящим.

Стремленье это к подвигам и славе

Ему утехой служит в настоящем.

И я нашел себе утеху в жизни

И пью вино и снова наливаю.

Когда же я напьюсь до одуренья,

Я песни во все горло распеваю.

Все рассмеялись. Время уже было за полночь, и Цзян Гань сказал:

— Простите, но я совсем опьянел…

Чжоу Юй разрешил гостям разойтись. Они поблагодарили его и покинули шатер.

— Мы уже давно не отдыхали вместе! — воскликнул Чжоу Юй, обращаясь к Цзян Ганю. — Сегодня мы будем спать на одном ложе!

Притворяясь совершенно пьяным, Чжоу Юй потащил Цзян Ганя к себе. Добравшись до постели, он так и повалился не раздеваясь. Ему стало дурно, и Цзян Ганю никак не удавалось заснуть. Он лежал на подушке с открытыми глазами и размышлял. В лагере барабан пробил вторую стражу. Цзян Гань привстал и огляделся. Светильники еще горели. Чжоу Юй спал мертвым сном, храп его напоминал раскаты грома. На столе, стоявшем в шатре, Цзян Гань заметил связку писем. Он поднялся с ложа и принялся украдкой их просматривать. Это была обычная переписка, но на одном из конвертов стояли имена Цай Мао и Чжан Юня. Это письмо привлекло особое внимание Цзян Ганя, он лихорадочно развернул его и стал читать:

«Мы не своей волею служим Цао Цао — нас к этому вынудили обстоятельства. Мы стараемся причинять ему вред, как умеем. Беспорядки, возникшие в лагере Цао Цао, — дело наших рук. Мы ищем удобного случая добыть голову самого Цао Цао, дабы положить ее у вашего знамени. Не сомневайтесь в нас. Вот наш почтительный ответ на ваше предыдущее письмо».

«Оказывается, Цай Мао и Чжан Юнь давно связаны с Восточным У», — подумал Цзян Гань, прочитав письмо. Он торопливо спрятал его к себе за пазуху и хотел просмотреть остальную переписку, но Чжоу Юй в этот момент заворочался на своем ложе. Цзян Гань поспешно задул светильник и лег.

— Друг мой, — проговорил сквозь сон Чжоу Юй, — через несколько дней я покажу тебе голову злодея Цао Цао.

Цзян Гань что-то пробормотал ему в ответ.

— Поживи у меня несколько деньков и увидишь голову злодея Цао Цао… — повторил Чжоу Юй.

Цзян Гань не ответил. Прошло некоторое время. Он окликнул Чжоу Юя, но тот уже спал. Цзян Гань прилег рядом.

Приближалось время четвертой стражи.