Читать книгу - "История Глории - Стейс Крамер"

Алекс. Прицелилась. Я чувствовала, как начинают потеть мои ладони, а затем этот чертов силуэт стал двоиться у меня в глазах. Не знаю, почему я начала нервничать.

И только после того как я нажала на курок, поняла, что послужило причиной моего волнения: я же косая! Целюсь в одно место – попадаю в другое. Ведь тогда Алекса я поразила отнюдь не с первого раза.

Пуля попала за пределы черных границ мишени.

– И где ты пробовала стрелять? В компьютерных играх? – с насмешкой спросил он.

Я молчала, чувствуя, как меня распирает от злости. Да что этот сопляк возомнил о себе?! Как он вообще попал сюда? Судя по всему, у Лестера такое хобби – собирать всех тупых, безнадежных подростков.

Джеки выхватил у меня пистолет, надел наушники и выстрелил.

Один раз, второй, третий… пятый… восьмой… десятый! Десять раз этот пацан попал практически в одно и то же место – в левую часть грудины, ни разу не промахнувшись, прямо в сердце!

Да уж, тупая и безнадежная здесь только я.

– Как это… возможно?

Джеки, сохраняя все то же серьезное выражение лица, даже не ухмыльнувшись, дабы закрепить свое превосходство, снял наушники и положил их и пистолет обратно в чемоданчик.

Нет, он не пытался быть деловитым, он не был излишне самоуверенным, как все мальчишки в его возрасте. Он никому не подражал. Джеки действительно был таким. Либо его так хорошо выдрессировали. В общем, могу сказать только одно: перед этим пацаненком я теперь испытывала уважение. Ведь он даст фору даже моим ребятам.

– В следующий раз, когда я приду, ты должна повторить это.

– Я никогда не смогу повторить это.

– Ну тогда у тебя будут проблемы.

Я снова подтвердила свое звание: косая и тупая. В этот раз я даже в сам плакат не попала. Когда Джеки ушел, я стала репетировать. Представляла, что в руках держу ствол, целюсь и мысленно стреляю. Так я провела весь оставшийся день. Между прочим, довольно увлекательное занятие! Гораздо интереснее, чем считать секунды.

Я делала успехи. Ну успехом я называю то, что я попала наконец в пределы мишени, но вот только не в сердце, а в живот, а потом в пах, затем снова в живот.

Поначалу Джеки как-то комментировал мои неудачи. Его ироничные замечания подстегивали меня двигаться дальше, не сдаваться. Но потом ему, видимо, надоело. Теперь он тупо молчал. И это молчание меня просто убивало.

После его ухода я снова тренировалась, и вскоре у меня началась истерика. Ну невозможно это! Не получится у меня, как бы я ни старалась. Этот Джеки просто суперстрелок. Стрельба – это его призвание, потому он так замечательно справлялся, и именно поэтому Лестер и подослал ко мне его. Он хотел, чтобы я сломалась, чтобы на заключительном этапе я проиграла, ведь Лестер прекрасно понимал, что я не смогу научиться так безупречно стрелять. Ну раз я все равно проиграла, то теперь буду следовать своим правилам.

У меня появилась идея.

– Сегодня последний день. Больше шансов не будет.

– Сколько тебе лет, Джеки?

Малолетний стрелок не ответил мне. Лишь сердито посмотрел на меня, будто я позволила себе что-то лишнее.

Я подошла к нему, надела наушники, взяла пистолет – все как обычно.

Долго целилась. Выстрел. Пуля попала в ногу импровизированной жертвы.

– Что ты делаешь? – недоумевая, спросил он.

– Я прострелила ему колено. Он упал, ему больно, но все же он готовится сделать ответный выстрел, – я снова выстрелила. – Я попала ему в плечо. Он еще громче кричит. Абсолютно растерян, боль адская. Мучается бедолага, как те недорезанные кролики… Я смотрю на него пару минут. Он немного приходит в себя, а затем я замечаю, как меняется его взгляд: он становится яростным. Он хочет отомстить мне во что бы то ни стало, и даже боль его теперь не остановит. И вот теперь я делаю вот так.

Совершила выстрелы в самые широкие места мишени: живот и таз. Нажимала на крючок ровно десять раз, превратила плакат в решето. И все это время Джеки смотрел на меня, разинув рот. Собственно, этого я и добивалась.

– Я убила его. Да, я не попала в одну и ту же цель, как ты, но он ликвидирован, – вернула пистолет. – А теперь, Джеки, можешь идти и жаловаться своему хозяину. Хотя нет! Он же и так все видел. Ха! В этом месте нет Бога, здесь есть только эта гребаная камера и Лестер, сидящий по ту сторону.

Не успела я договорить, как Джеки молниеносно вылетел из комнаты.

Я вновь осталась одна.

БРАЙС

Я уже с нетерпением ждала новое испытание. С каждым новым заданием я чувствовала, как во мне что-то меняется. Во-первых, я больше не ощущала страха. Эти стены впитали его в себя. Не знаю, возможно, я просто-напросто привыкла к этому месту, оно стало частью меня. Во-вторых, я стала более черствой. Напрасно я полагала, что после всех этих приключений с парнями и Беккс я стала супербесстрашной и даже жесткой. Все же я еще оставалась маленькой ранимой девочкой, которая может легко заплакать, проявлять хоть какие-то эмоции как доказательство того, что еще нормальный человек.

Но теперь я ощущала пустоту. Все мысли стерты. Сознание чистое. Мне больше не снились сны, меня не гложили воспоминания. Я словно в трансе находилась. Могла долго сидеть, смотреть сквозь стену, а потом лечь спать и видеть только черное пространство. Ничего более. Наверное, это и есть терминальная стадия отчаяния, когда в тебе остается одно-единственное чувство: словно кто-то выпотрошил из тебя все остальные чувства. Душа будто парализована.

Этого и добивался Лестер. Он хотел превратить меня в марионетку. Правда, не знала, для чего именно я нужна ему, но могла с точностью сказать, что теперь мною можно управлять. Ведь мне теперь все равно. Я забыла о страхе, о сопротивлении, борьбе.

Открылась дверь, зашел дуболом.

Я так называю парней, что под два метра ростом, с чрезмерно развитой мускулатурой и довольно туповатым, но в то же время дерзким взглядом. Руки от кистей до ключиц были покрыты татуировками, голова лысая, выступающие части черепа, покрытые бледной блестящей кожей, смотрелись устрашающе.

– Подойди-ка мне, – сказал он.

Я спокойно выполнила его просьбу. Хотя он сказал таким тоном, что, скорее всего, нужно было расценивать его слова как приказ. Но мне было все равно. Я уже столько раз видела подобных ему типов, что меня уже не удивить. И уж тем более не напугать.

– Вы даже не представились. Как невежливо.

И