Читать книгу - "Пазл. Рассказы - Алексей Колотов"

испытывал, проигрывая мне турниры. Ведь для него бокс был судьбой, а для меня всего лишь увлечением. Но деться друг от друга нам пока что было некуда. Он стал ухаживать за сестрой моей подруги и влюбился в неё по уши. Хотя я видел, что он не всегда различает сестёр.

Мы стали уже взрослыми. И скоро наши девушки смогут выйти за нас замуж и мы станем не просто друзьями, а родственниками. И так же как и раньше все праздники будем встречать за одним столом. Но произошло непредвиденное. Федина девушка, всегда отвечавшая ему взаимностью, вдруг приняла предложение своего одноклассника и вышла за него замуж. Фёдор горевал сильно, но недолго. Он стал ухаживать за моей почти уже невестой с такой страстью, что она не устояла и бросила меня. С ними обоими я порвал все отношения и вычеркнул их из своей жизни.

Я не мог заниматься больше рисунком и живописью, хотя отчётливо понимал, что это моё настоящее призвание. Я полностью посвятил себя боксу. А Федька, будь он неладен, этот брутальный альфа-самец стал мужем-подкаблучником и выпивохой-художником, забросившим, предавшим как и меня все свои мечты о большой научной карьере.

Пятнадцать лет назад мне было двадцать девять. Я был боксёром-средневесом и был на пике формы. Только что выиграл Санкт-Петербург. На радостях белой ночью мы пошли с друзьями поснимать девчонок у Дворцового моста и сразу же наткнулись на трёх школьниц из области. Нас тоже трое. Как кстати! На правах старшего я выбрал себе самую хорошенькую. Не прошло и пары часов как мои приятели уже получили то, что хотели. А со мной случился конфуз. Ничего нет более унизительного для парня, чем нарваться на "динамо". Завтра все будут надо мной подшучивать. Мне бы плюнуть сейчас и уйти, сохранив свою репутацию хоть отчасти. Но я болтаюсь с ней от бара к бару, веду зачем-то умные беседы. А ведь у меня уже свои фанатки есть. Любая даст мне — только подмигни. Ну, сколько раз я говорил себе: не выбирай красивых, — они все с закидонами.

Ту ночь мы прогуляли до утра. Я даже отвёз её на такси в родное захолустье, проклиная свой характер и дав себе слово больше о ней не вспоминать. Не тут-то было! Через подруг она нашла мой номер. Позвонила. Не то, чтобы репьём пристала, нет. Но терпеливо выжидала свой момент. Приехала сама на тренировку. Потом на соревнования. Она была совсем не в тягость мне. Ладно, — думал я, — пусть будет. Ведь у меня с женскими особями-особами проблем и недостатка нет. Как я не заметил, что стал ухаживать за ней? Да и не совсем ухаживать. А просто отвозить домой в её Синепупинск. Не отправлять же ночной электричкой это хрупкое семнадцатилетнее существо одну. Вот и нагрузка — за рулём туда, потом обратно. А ради чего?

Через полгода мытарства она первый раз осталась у меня ночевать. Тогда я подумал что всё, возможно, было не зря. Ведь она нравилась мне больше остальных. А вскоре и вообще мне остальные стали не нужны. И не потому, что были некрасивые или глупые. Но все они были схожи в одном — в самовлюблённости. Им — все должны всё. А они — никому ничего. Может это особенность возраста у девушек: тебя должны любить просто потому, что ты есть. А кроме того, — одной нужно срочно замуж и непременно за тебя. Другой — срочно хочется ребёнка. Желательно прямо сейчас. А третьей нужны шмотки. Много-много шмоток. И только ей одной не надо было ничего. Оказывается так бывает! Мы проводили вместе много времени. Она всё чаще стала оставаться у меня. Прошло полгода нашей совместной по выходным жизни. Ей исполнилось восемнадцать.

В моей однокомнатной квартирке была крошечная комнатка-гардероб. Я за ненадобностью сделал из него кладовку. Хранил там зимнюю резину летом, инструменты, запасной спортинвентарь. Однажды субботним утром я встал раньше неё. Мне надо было на ноутбуке посмотреть расписание соревнований. Девайс разряжен. Зарядного устройства нет. Стал искать. Может я положил его на полочку в кладовке? Зашёл. Хотел встать на табуретку. Табуретку обнаружил спрятанной в уголке. А на ней аккуратной стопочкой сложена вся её одежда. Вся! Меня словно током ударило. У меня огромный шкаф. Все полки и все вешалки заняты моими вещами. А она даже свою кофточку и джинсы не повесила на стул, не бросила на кресло. За целых полгода она не намекнула на необходимость получить в пользование хотя бы квадратный сантиметр территории. Тогда я впервые подумал: как же она не похожа на остальных. На тех, у которых и плюсов-то нет никаких кроме одного (впрочем всем известного и общего для всех). Зато того, что отталкивает — хоть отбавляй. А у неё нет ничего, что вызывает неприятие. Так я постепенно стал привыкать к мысли, что именно такой должна быть жена.

В тридцать лет я перешёл на тренерскую работу. Но сам тренироваться не перестал. Здоровье у меня всегда было не просто отличное, а чемпионское. Это показывали все медкомиссии, которые я проходил вместе со своими ребятами. Для своих пацанов я старался быть не просто наставником в спорте, но настоящим воспитателем. Каким был для меня мой тренер в юности. Я отдавал им сполна все свои знания, опыт и спортивный дух.

Жена подарила мне двух мальчишек, двух славных хлопцев и я мечтал вырастить из них спортсменов, настоящих чемпионов. Но оба они к моему разочарованию оказались совершенно равнодушны к спорту. Один хочет стать художником. Второго интересуют только роботы и компьютеры. Тоже вроде не наказуемо. Может тут я что-то не так сделал? Вроде бы нет. Напротив. Если бы я их не "отпустил", то это был бы эгоизм с моей стороны, что скорее достойно порицания.

Все последние годы я был нормальный семьянин. Пока три года назад в меня не влюбилась девочка-гимнастка. Юная, неопытная и открытая. Обычно девушкам нужен период ухаживаний в отношениях. Но у нас не было отношений. Я не ухаживал за ней, скорее избегал. Ждал, что у неё это пройдёт. Или, по крайней мере, ей исполнится восемнадцать. И она безропотно и терпеливо ждала своего часа. Так что когда он настал, мне ничего не оставалось как пойти на сделку с совестью. Как же она оказалась хороша в постели! Оказывается, гимнастки такие темпераментные и такие отдатливые. Мы стали близки по-настоящему. Я к ней привык и прикипел. Мне не хотелось её