Читать книгу - "Мелкий снег - Дзюнъитиро Танидзаки"

— Я после поговорю об этом с Кой-сан, — в замешательстве произнёс Окубата, устремив к Сатико умоляющий взгляд. Он сидел по другую сторону постели больной в голубовато-сером шёлковом халате, наброшенном поверх фланелевой пижамы. Его веки припухли от недосыпания.

— Хорошо, Кой-сан, если не хочешь, не надо. Можно обойтись и без доктора Кусиды, — поспешно ретировалась Сатико. Она понимала, что волновать больную не следует. Наверное, ей не стоило вообще затевать этот разговор. Окубата, должно быть, догадывался, что вызвало у Таэко столь бурную реакцию, для Сатико же это оставалось полной загадкой.

Время близилось к полудню. Сатико приехала сюда без разрешения Тэйноскэ, нужно было торопиться домой. Просидев у постели сестры около часа и дождавшись, пока она успокоится, Сатико поднялась и стала прощаться. Она собиралась ехать в Асию автобусом или электричкой, и Юкико вышла проводить её до остановки. О-Хару шла за сёстрами чуть поодаль.

— Сегодня ночью произошла странная вещь, — сказала Юкико, и Сатико узнала от неё следующее.

Юкико с сиделкой спали в соседней комнате. Обычно они по очереди дежурили у постели больной, но в эту ночь Таэко как будто полегчало, около двенадцати она заснула, и Окубата предложил им хорошенько выспаться, сказав, что сам посидит с больной. Юкико и сиделка легли в комнате напротив, а Окубата, должно быть, прикорнул у постели Таэко.

И вот, около двух часов ночи, Юкико разбудил громкий стон. Должно быть, у Таэко снова начались боли, решила Юкико и вскочила с постели. Приоткрыв дверь в комнату больной, она увидела, что Окубата изо всех сил трясёт её за плечи, пытаясь разбудить: «Кой-сан, проснитесь! Кой-сан!» И тут сквозь голос Окубаты до неё донеслось: «Ёнэян!» Таэко вскрикнула только раз и после этого, как видно, сразу же проснулась, но ошибки быть не могло: она звала Итакуру. Юкико тихонько затворила дверь и снова легла. В соседней комнате всё стихло. Юкико успокоилась, и вскоре её снова сморил сон.

В пятом часу утра у Таэко начался очередной приступ, и Окубата пришёл будить Юкико. После этого она уже не ложилась.

Поразмыслив на свежую голову о ночном эпизоде, Юкико окончательно пришла к выводу, что Таэко видела во сне покойного Итакуру. Он умер в мае, и скоро исполнится первая годовщина его смерти. Судя по всему, воспоминания о его ужасном конце до сих пор тревожат Таэко — не случайно же она каждый месяц ездит к нему на могилу в Окаяму. И, конечно, её не может не тревожить то, что она так тяжело захворала как раз накануне этой годовщины, причём не где-нибудь, а в доме его соперника. Таэко — человек скрытный, и понять, что у неё на уме, непросто, поскорее всего Итакура приснился ей не случайно.

Конечно, это всего лишь предположение, сказала Юкико, утверждать что-либо наверняка она не берётся. Всё утро Таэко испытывала такие физические страдания, что для душевных мук у неё попросту не оставалось сил. Когда же боли утихли, она погрузилась в апатию и, казалось, вообще не могла ни о чем думать. По Окубате тоже трудно что-нибудь понять — он, пожалуй, ещё лучший актёр, чем Кой-сан. Но если даже Юкико догадалась, отчего кричала во сне Кой-сан, ему это тем более должно быть понятно.

И потом — эти слёзы в ответ на предложение Сатико пригласить доктора Кусиду… Возможно, Юкико ошибается, но у неё сложилось впечатление, что после ночного кошмара Кой-сан боится оставаться в доме Окубаты. Наверное, ей кажется, что здесь она никогда не поправится, только будет чахнуть день ото дня и в конце концов умрёт. Если это действительно так, то её фраза: «Я не хочу, чтобы доктор Кусида приезжал сюда», — на самом деле означает: «Я хочу, чтобы меня забрали отсюда».

— Возможно ты права, — сказала Сатико.

— Я, конечно, постараюсь поговорить с Кой-сан, но Окубата почти не отходит от неё…

— Знаешь, я подумала: а почему бы нам не перевезти Кой-сан в клинику доктора Камбары? Если ему всё хорошенько объяснить, он вряд ли откажется её принять…

— Да, конечно. Но ведь он хирург. Сможет ли он лечить Кой-сан?

— Если он предоставит Кой-сан отдельную палату, мы могли бы пригласить туда доктора Кусиду.

У доктора Камбары была хирургическая клиника в городке Микагэ, расположениям на полпути между Осакой и Кобэ. Много лет назад, когда Сатико была ещё девочкой, а он — студентом Осакского университета, они с сёстрами часто видели его у себя дома и в магазине в Сэмбе. В своё время их отец, услышав от кого-то об одарённом, но сильно нуждающемся молодом человеке, протянул ему руку помощи. Он снабдил Камбару деньгами для учёбы в Германии, а когда тот вернулся на родину, помог ему стать на ноги.

Обладая солидными познаниями в своей области, деловой хваткой и уверенностью в собственных силах, молодой хирург быстро пошёл в гору и по прошествии немногих лет вернул свой долг сполна. Но и после этого, когда кто-либо из семьи Макиока или служащих магазина в Сэмбе прибегал к его услугам, он назначал смехотворно низкую плату и делал это не только из благодарности за некогда оказанную ему помощь, но ещё и потому, что от природы был наделён пылкой душой, отзывчивым сердцем и широтой натуры, поистине достойной его кантоского происхождения.[108]

Вот почему Сатико не сомневалась, что д-р Камбара, если рассказать ему всё, как есть, непременно изыщет возможность поместить Таэко у себя в клинике. Но поскольку в подчинении у д-ра Камбары были одни хирурги, Сатико намеревалась просить д-ра Кусиду взять лечение Таэко в свои руки. Она надеялась, тот не откажет ей в этой просьбе, тем более, что они с д-ром Камбарой были однокашниками и поддерживали добрые отношения.

Прощаясь с Юкико у выхода из подземного перехода (того самого «мамбо», о котором когда-то рассказывала О-Хару), Сатико обещала ей сразу же по возвращении домой связаться по телефону с доктором Камбарой и доктором Кусидой. Коль скоро состояние Таэко ухудшилось, сказала она, и, по словам доктора Сайто, они должны быть готовы к самому худшему, необходимо как можно скорее забрать её из дома Окубаты. Юкико же следует, не теряя времени, добиться от доктора Сайто, чтобы он начал уколы. Если ей не удастся уговорить его самой, она должна прибегнуть к помощи Окубаты.

Вернувшись в Асию, Сатико позвонила в клинику д-ра Камбары. Как она и ожидала, тот обещал сию же минуту распорядиться относительно отдельной палаты для Таэко, — больную могут привозить хоть сейчас. Дозвониться до д-ра Кусиды оказалось намного сложнее: он, как всегда, был на вызовах. Сатико удалось поговорить с ним лишь в седьмом часу вечера. Казалось бы, теперь ничто не мешало перевозить больную в клинику, но Сатико решила подождать до утра: ей предстояло сделать кое-какие распоряжения, и, кроме того, она должна была поговорить с мужем, который, хотя и не задавал никаких вопросов, в душе наверняка беспокоился о свояченице, — объяснить ему, как обстоит дело, и попросить у него денег на предстоящие расходы. В начале восьмого Сатико послала О-Хару в Нисиномию сообщить, что госпитализация назначена на следующее утро.