Читать книгу - "Гора Орлиная - Константин Гаврилович Мурзиди"

— Да, квартира Леоновых… Слушаю. Он скоро придет. А что? Мы как раз ждали… Счастливо? Вот хорошо! А кто? Девочка? Придет, придет он сейчас, только на минутку вышел.

Наташа посмотрела на Фильку.

— Девочка! — сказал он и выразительно выпятил нижнюю губу. — Расстроится начальник…

Вошел Николай.

— Звонили?

— Звонили…

— Кто родился?

— Ребенок… — уклончиво ответил Филька.

— Да, да, поздравляем вас с рождением ребенка! — торопливо заговорила Наташа.

— Да кто же родился? — спросил Николай, роняя покупки.

— Вы знаете, в трубке был такой шум, что я не расслышала, а переспросить не успела. Вы бегите, сейчас же бегите. Просили прийти, принести чего-нибудь…

— Не расслышала? Как же так? — недоумевал Николай.

— Бегите, — повторяла Наташа. Она подошла к окну и сказала: — Как раз трамвай подходит.

Николай бросился из комнаты.

Ловко вскочил он в трамвай, который на этот раз двигался очень медленно, хотя почему-то парнишка, пытавшийся вскочить на подножку вагона при повороте, не успел. «Странно, почему не успел?» — все думал Николай, не замечая, как в вагоне дребезжат стекла.

Троллейбус не заставил себя долго ждать, хотя шел тоже очень медленно, нескончаемо долго добирался до тополиной аллейки, но все же добрался.

Николай пошел по этой аллейке довольно быстро, подхватывая то один, то другой сверток, наконец увидел широкое крыльцо в несколько ступенек. В два прыжка очутился он у самой двери и настойчиво позвонил.

Ему открыли, он назвал себя и хотел пройти вместе с дежурной сестрой.

— Вам нельзя, папаша.

«Папаша! — мелькнуло у него в голове. — Ах да, в самом деле, ведь я теперь папаша!»

— Почему же нельзя? — спросил он как будто с огорчением, в то время как был рад, потому что боялся встретиться с Надей именно сейчас, не зная, что надо говорить в такую минуту. Но, оказывается, просто нельзя!

— А кто родился? Почему не говорите?

— Как же это не говорим? Ведь сказали же по телефону, что девочка.

— Девочка? Хорошо, — проговорил Николай, но так, что сестра поняла: ждал сына.

— Дочка спит сейчас, а жену вы можете посмотреть. Пройдите налево вдоль стены, третье окно от крыльца. Посмотрите. А посылочку давайте сюда.

Николай уже забыл о своих свертках. Он неловко передал их сестре, а сам спрыгнул с крыльца и побежал к третьему окну. Николай вспомнил это окно. На мгновение потемнел день. Он испугался этого затмения, сжал кулаки до боли и постарался уверить себя: это было другое окно, где-то далеко, совсем не здесь…

Окно оказалось довольно высоко над землей. Но потому, что нижний косяк его был захватан многими руками, а внизу, на выступе фундамента, заметен был след от многих ног — небольшая выемка в цементе, Николай понял, как надо действовать: быстро поставил в нее ногу и, подпрыгнув, ухватился за косяк.

Он не думал, что увидит так близко лицо Нади.

Николай даже отпрянул от окна. Лицо Нади было незнакомо-бледно, но все же с улыбкой. Она кивнула ему и что-то сказала, но слов он не расслышал и подумал, что ему будет трудно о чем-либо говорить, и сказал очень громко:

— Здравствуй, Надя! — и потом тихо: — Милая… — И снова громко: — Как себя чувствуешь? Я люблю тебя! Ты слышишь?

Она недоуменно, растерянно улыбалась, шевелила губами.

Он не мог ничего разобрать, но не спрашивал, боясь, что ей будет трудно напрягаться, потом почему-то сказал:

— Это ничего, что девочка, ничего…

В окне показалась дежурная сестра и махнула Николаю. Он понял, что свидание кончилось, и спрыгнул на траву.

Только тут, еще раз вспомнив бескровное лицо Нади, незнакомое, но все-таки с тем любимым локоном, с тем же темным пятнышком миловидности, он почувствовал в глазах своих слезы, постоял в раздумье, глянул на яркое небо и пошел в сторону завода. Вскоре он был уже на одном из склонов Орлиной горы и увидел сразу весь город, с громадными сооружениями, с молодыми деревьями и понял, что вся его жизнь, все лучшее, что было у него в жизни, связано с этим городом. Он торопливо побежал вниз, к троллейбусу, стараясь скорее попасть на заводскую улицу.

Ветер ударил ему в лицо, остановил на мгновение, и Николай радостно окинул все вокруг. «Как хорошо, как хорошо! Неужели когда-нибудь я не буду видеть всего этого? Нет, нет, не может быть! Это вечно!» — подумал он и снова побежал.

Весь день и всю ночь Николай пробыл в цехе, а на рассвете вышел на заводский двор, осмотрелся, подошел к огромной груде железного лома, к пробитой в боях, искореженной огнем стали, выбрал станину танка, присел покурить, похлопал рукой по броне, проговорил:

— Перельем, переделаем!

…Похудевшая, но по-прежнему здоровая, сильная, как никогда счастливая, Надя шла вдоль коксовой батареи. Свой пятнадцатый она узнала сразу. Его нельзя было не заметить еще и потому, что он стоял не двигаясь.

Надя спрыгнула с фундамента и пошла по колее, кивая встречным рабочим и заглядываясь на оконца кабин коксовыталкивателей. Она торопилась, боясь, что ее машина уйдет, но пятнадцатый по-прежнему стоял на месте: теперь он мешал уже двигающемуся соседнему. Надя поняла, что случилась поломка, пошла еще быстрее и, остановившись у подножия машины, крикнула:

— Галина, что там?

В окошке никто не показался. Надя поднялась по железным ступенькам. Девушка-машинист оглянулась на стук ее шагов. Лицо у девушки было красное от долгого наклона над контроллером. Но оно покраснело еще более — уже от смущения. Не отпуская отполированной до блеска ручки контроллера, она сказала:

— Наверно, контакты не в порядке.

Инженеру, да еще в прошлом машинисту, да еще бывшему хозяину этой машины, Галина не могла ответить неопределенно, не назвав предполагаемой причины аварии.

— Контакты, наверно, — повторила она.

— А ну-ка, пусти…

Галина отошла, и Надя стала пробовать рычаг управления, может быть, не столько для того, чтобы проверить контакты, сколько для того, чтобы дать себе время подумать: где же, если не здесь, возможна поломка? Она принялась возиться у механизма, а Галина стояла сзади нее с тем беспомощным видом, в котором выражается не только неуверенность, но и неопределенность положения: неизвестно, что делать — помогать ли советами или молчать. Галине было лет двадцать. Краснощекая, с крупными чертами, она была из тех девушек, которые полны здоровья и молодости, делают все понятное быстро и не раздумывая, а над непонятным готовы думать, упершись руками в бока, по-мужски. Сперва она следила за движениями Нади, а потом стала разглядывать ее фигуру, прическу, волосы, воротничок платья, думая о том, что