Читать книгу - "Цветы для миссис Харрис - Пол Галлико"

— Дорогая моя… вы мечтаете о платье от Диора!..

Миссис Харрис не была бы заслуженным ветераном своей профессии, если бы сумела воздержаться от саркастического ответа:

— Надо же — и как это вы узнали и могли угадать?

Но мадам Кольбер пропустила сарказм мимо ушей. Она разглядывала груду денег на столе и качала головой.

— Но откуда…

— Копила и экономила, — просто объяснила миссис Харрис. — Целых три года. Но ведь когда чего-то хочешь по-настоящему, всегда что-нибудь придумается. Ну, ясно, надо и немножко удачи. Вот я и выиграла сто фунтов в футбольной лотерее, и сказала себе: «Это знак, Ада Харрис» — и начала копить, и вот я здесь.

Интуиция подсказала мадам Кольбер, что значило «копить и экономить» для этой женщины, и её захлестнула волна восхищения перед мужеством и упорством маленькой уборщицы. Может быть, прояви она такое же мужество и силу воли, вместо того, чтобы вымещать свои беды на беспомощных продавщицах, она могла бы помочь своему мужу!.. Мадам Кольбер вновь провела рукой по лбу и пришла к решению.

— Как вас зовут, дорогая?

Миссис Харрис назвалась, и мадам Кольбер вписала её имя на тисненую карточку, извещавшую, что мсье Кристиан Диор, и не меньше, имеет честь пригласить миссис Аду Харрис на сегодняшний показ коллекции Дома Диор.

— Приходите в три часа, — сказала мадам Кольбер, вручая ей приглашение. — Мест у нас действительно нет, но я посажу вас тут, на лестнице, и вы все увидите.

Враждебность, обида и сарказм исчезли из голоса миссис Харрис, в почти религиозном экстазе взиравшей на этот пропуск в рай.

— Как это мило с вашей стороны, милая, — с чувством сказала она. — Похоже, счастье-то мне не изменило!

Удивительное чувство покоя снизошло на мадам Кольбер, и задумчивая улыбка появилась на её лице.

— Кто знает, — проговорила она, — может быть, вы и мне принесёте счастье?

7

В пять минут третьего на парадной лестнице Дома Кристиана Диора сошлись лицом к лицу три человека, чьим путям было суждено диковинным образом пересечься. Сейчас эта лестница не была пустой — по ней поднимались и спускались, на ней стояли гости, клиенты, продавщицы, представители прессы.

Первым из троих был мсье Андре Фовель, молодой главный бухгалтер, хорошо сложенный красавец-блондин, которого не портил даже шрам на щеке — честный шрам, вместе с которым мсье Фовель получил и медаль, за службу в Алжире.

Он часто ощущал потребность сойти с холодных высот пятого этажа, отданного гроссбухам и арифмометрам, в теплую атмосферу духов, шелков, атласа — и женщин, окутанных ими, на второй этаж. Мсье Фовель всегда был рад побывать на втором этаже и даже искал предлога спуститься туда, потому что тогда ему удавалось увидеть свою богиню, модель-звезду, в которую он был влюблен отчаянно и, конечно, безнадежно.

Ибо мадемуазель НаташA, как знали её пресса и общество в мире моды, была любимицей Парижа; эта темноволосая и темноглазая красавица была исключительно привлекательна и, несомненно, перед нею открывалась фантастическая кинокарьера или брак с богатым и знатным человеком. Каждый соответствующий этому описанию парижский холостяк, каждый вдовец, а также немало женатых мужчин пытались обратить на себя её внимание.

Мсье Фовель же происходил из добропорядочной и вполне обеспеченной семьи среднего класса; у него была завидная должность и хорошая зарплата — но его мир был так же далёк от блистающего мира великолепной Наташи, как планета Земля — от сверкающего Сириуса.

Сегодня ему повезло — он успел бросить на Наташу взгляд через двери её гардеробной. Наташа уже была одета в первое платье из тех, которые она должна была демонстрировать сегодня — то было длинное одеяние из тонкой шерсти огненного цвета, и такая же шляпка пламенела на её точеной головке. На воротнике платья сверкала бриллиантовая снежинка, а через руку было небрежно переброшено боа из соболей. Мсье Фовель подумал в этот миг, что его сердце сейчас остановится навсегда — так она была прекрасна… и так недоступна.

Мадемуазель Наташа обратила на мсье Фовеля взгляд своих удивительных задумчивых глаз — широко поставленных, миндалевидных, глубоких — и, конечно, не увидела его: она, показывая кончик розового язычка, с трудом подавила зевок. Дело в том, что она устала и ей было смертельно скучно. Почти никто в Доме Кристиана Диора не знал её настоящего имени и происхождения, и уж совсем ничего не знал, о чем думает и мечтает эта длинноногая, с высокой узкой талией и волосами цвета воронова крыла Ниоба, к которой знать, богачи и знаменитости слетались, как мошки на свет.

По-настоящему её звали Сюзан Птипьер. Она была из семьи простых буржуа из Лиона, и она отчаянно устала от жизни, которую профессия заставляла её вести: бесконечная череда коктейлей, приемов, обедов, театральных премьер, кабаре, в качестве спутницы киношников, автомобильных магнатов, стальных королей и титулованных особ, каждый из которых мечтал, чтобы его увидели, а главное — сфотографировали в обществе первой модели Парижа. Но мадемуазель Птипьер не было нужно ничего ни от кого из них. Её вовсе не привлекала карьера в кино или на сцене, как не хотелось ей и стать титулованной хозяйкой какого-нибудь доисторического замка. Больше всего на свете ей хотелось вернуться в свой средний класс, из которого она была вырвана. Выйти замуж по любви — за хорошего, простого человека, не слишком красивого и не слишком умного; поселиться в уютном, приличествующем добропорядочным буржуа доме, и родить мужу целый выводок чудесных маленьких буржуа. Такие люди были — она знала это; люди, не такие тщеславные, хвастливые или настолько суперинтеллектуальные, чтобы она не могла чувствовать себя с ними на равных. Но сейчас все такие люди были вне круга её общения. Вот и сейчас, под множеством восхищенных взглядов, Наташа чувствовала себя одинокой и несчастной. Между прочим, вот этот молодой человек, который так пристально смотрел на неё… где-то она его уже видела. Вот только где?

Наконец третьей была миссис Харрис (номер 5 по Виллис-Гарденс, Бэттерси, Лондон). Она взбежала по лестнице, уже запруженной гостями второго сорта, и попала прямо в объятия мадам Кольбер. И тут совершилось нечто поразительное.

Дело в том, что для постоянных клиентов и признанных знатоков и ценителей места на лестнице Дома Диор — это Сибирь; оказаться на лестнице не менее унизительно, чем когда метрдотель фешенебельного ресторана посадит вас за столик возле двери на кухню; лестница — место для невежд, праздно любопытствующих, всяких малозначащих людей и журналистов из мелких изданий.

Мадам Кольбер увидела миссис Харрис в её дешёвой одежде; но теперь одежда не помешала ей увидеть прежде всего храбрую женщину и свою сестру. Она подумала о простодушии и мужестве, которые помогли маленькой англичанке на пути к мечте — чисто женской мечте о, казалось бы, недостижимом предмете роскоши, о мечте женщины, ведущей тяжелую и бесцветную жизнь обладать совершенным произведением искусства. А кроме того, мадам Кольбер чувствовала, что миссис Харрис — едва ли не самая важная и достойная личность среди собравшейся на сегодняшний показ толпы щебечущих дам.