Читать книгу - "Все живы - Анна Морозова"

Он достал телефон, набрал короткий номер и через некоторое время произнес в трубку:

– Добрый вечер! Тут вроде как мужчину ножом ударили. Да, Рокоссовского. А, уже выехали? Тут ребенок, он напуган очень. Да, сын. Куда? Понял, идем. Да, понятно, спасибо. – И повернулся к мальчику. – Давай еще посидим немножко, ты отдохнешь, и пойдем потихоньку. Там уже полиция начала разбираться. Ты, конечно, не будешь туда подниматься. Мы во дворе будем. Тебе зададут несколько вопросов, и всё.

– А маму куда? В тюрьму?

– Да, думаю. А ты что, хочешь с ней поговорить?

Боря замотал головой:

– Нет. А дядю Костю она… насмерть?

– Вот мы придем и всё выясним.

– А меня куда?

– В смысле? – не понял мужчина.

– Я там один ночевать не останусь, – всхлипнул Боря.

– У тебя еще есть родственники?

– У меня в городе дядя живет, только он в рейс уехал. А в Даниловке бабушка, и еще дядя Коля.

– А сколько до Даниловки?

– На машине три часа где-то.

– Значит, отправят тебя в Даниловку… Ну что, пойдем потихоньку? Давай-ка руку. На эту сторону, здесь этюдник.

– Вы художник, да?

– Художник. Алексей Степанович меня зовут. Идем[1].

* * *

Они медленно дошли до места: Боря совсем выдохся, да и художник не хотел, чтобы мальчик попал на вынос тела или посадку в машину матери – хватит с него эмоций. Еще неизвестно, какой следователь попадется, а то возьмут в оборот. Но всё сложилось как нельзя лучше: тело еще не выносили, потому что в квартире работала следственная бригада, а маму уже увезли. Он подошел к стоящему у подъезда полицейскому и попросил сообщить об их приходе.

– Сын подследственной внизу, – передал по рации тот, и к ним почти сразу спустились двое: крупный мужчина примерно одних лет с художником, тоже под пятьдесят, и молодая женщина с приятным, но усталым лицом.

Они сели на лавочку, и мужчина, включив диктофон, попросил Борю рассказать, что произошло. Мальчик уверенно и внятно описал случившееся, но быстро сник: было видно, чего ему стоило так собраться. Под конец рассказа он спросил, уже заранее зная ответ:

– А дядю Костю… насмерть?

– Молодец, спасибо. Ты прекрасно справился. Да, мгновенная смерть. Он очень мужественно поступил, что не сбежал сразу, а крикнул тебе бежать.

Боря кивнул и всхлипнул.

– У нас еще будут к тебе вопросы, так что просьба не уезжать из города.

– А куда мне сейчас? – испуганно спросил мальчик. – Я думал, вы меня к бабушке в Данил овку отправите. Я здесь один на ночь не останусь!

– Об этом не может быть и речи. Комнату мы сейчас опечатаем, завтра продолжим. Там комитет по борьбе с наркотиками будет работать, и наверняка они захотят и с тобой побеседовать тоже. Знаешь, у нас есть детское отделение, ну, для потеряшек всяких, и вообще. Поночуешь там. Дежурная в коридоре будет, правда, она в другом крыле обычно на диванчике…

– Он может переночевать у меня, – заметив испуганные Борины глаза, предложил мужчина. – Я художник, приехал на этюды, здесь, на этой улице живу. Рокоссовского, 28, квартира 148. Алексей Степанович Савинов. Запишите мой телефон.

– Квартира 148? А вы знаете Ниночку и Володю Исаевых?

– Так я у них и остановился. Они на дачу переехали уже. Их сын мой ученик.

– Данилка? Вот как мир тесен. Моя супруга с Ниночкой работает в юридической конторе. Я про вас много слышал, и только хорошее. Ну что, Боря, как ты решил?

– Можно я с ним поживу, пока не разрешат уехать к бабушке?

– Ну, так и порешим. Давайте обменяемся телефонами. Я вам позвоню, и вы приведете Борю к нам в отделение. Здесь пара остановок, ну или даже пешком можно пройтись.

– Давайте после обеда. Утром я рисую на Мамаевом кургане. Возьму Борю с собой, потом мы пообедаем в кафе, и к вам.

– А можно мне вещи взять? И телефон? – спросил Боря, который только сейчас понял, что стоит в тапочках.

– Конечно. Только тебе там делать нечего. Вот, Людочка, решите, пожалуйста, проблему молодого человека.

Женщина устало улыбнулась, достала телефон и приготовилась делать заметки:

– Диктуй список, где что.

Боря задумался, потом начал объяснять:

– Пакет с учебниками под раскладушкой, вещи мои на полке в шифоньере, все детские мои, положите, пожалуйста, в пакет, он там же и лежит. На кухне книжка большая с морем на обложке, и телефон мой на столе. Там бабушкин номер, записать вам его надо, и дяди-Володин еще. Только, пожалуйста, ей осторожно как-нибудь, ладно? Бабушке нельзя волноваться… Да, кроссовки в коридоре и ветровка. И еще. – Он замялся. – Можно кастрюлю с картошкой? Я ее целый час чистил, жалко. И очень есть хочется, прям очень-очень. Еще консервы там на столе. Пожалуйста…

– Всё принесу, – сочувственно глядя на Борю, ответила Люда. – Эх, нет на твою маму отдела опеки! Учебники под раскладушкой!

До квартиры Исаевых добрались только через полчаса. Борю уже качало от переживаний и голода, когда они наконец зашли в светлый холл и с облегчением опустили на пол многочисленные пакеты. Боря хотел сесть рядом с ними, но художник помог ему сделать последнее усилие и добрести до кухни. Там он усадил мальчика на удобный пластиковый стул, быстро принес и разогрел картошку, кастрюля с которой так и была замотана в белое полотенце, открыл консервы, достал из холодильника сыр и колбасу. Они с аппетитом поужинали: несмотря на все волнения, Боря был очень голоден, да и художник тоже успел проголодаться.

– Так. Теперь в душ и спать. Я ночую в гостиной на диване, а тебе, думаю, подойдет комната Данилы, там вроде бы кровать удобная. Давай глянем, что у тебя есть из одежды. А эту в стиралку кинь, я потом поставлю.

В туалете Боря чуть не заснул, разглядывая разводы на плитках цвета морской волны, которыми были выложены нижние части стен. Кое-как сполоснувшись в душевой кабинке и с трудом натянув на влажное тело чистые шорты, он с помощью художника доковылял до кровати. Комната была небольшая, со светлокремовыми стенами, как и во всей квартире, и с огромной, почти до потолка, пальмой. Он встретил ее как старую знакомую: такая же, только поменьше, росла на кухне у бабы Гали.

– Всё, отдыхай. Спокойной ночи. Завтра я тебя разбужу пораньше, чтобы мы спокойно порисовали на свежую голову.

– Я не умею рисовать, – сонно пробормотал Боря.

– Да ладно, все умеют. Спи. Дверь оставить открытой? В коридоре свет не гасить? Или в полной темноте привык спать?

– Не