Читать книгу - "Утраченные иллюзии - Оноре де Бальзак"

Первым документом был небольшой изящный счет, точность которого бесспорна, ибо с него снята копия.

Вексель от 30 апреля сего года, выданный Сешаром-сыном, приказу Люсьена де Рюбампре (2 мая). Обратный счет: 1037 фр. 45 сант.

5 мая. Предъявление обратного счета и протеста с вызовом в парижский коммерческий суд на 7 мая — 8 фр. 75 сант.

7 мая. Суд, заочное постановление об аресте — 35 фр. 00 сант.

10 мая. Уведомление о решении суда — 8 фр. 50 сант.

12 мая. Исполнительный лист — 5 фр. 50 сант.

14 мая. Протокол описи имущества — 16 фр. 00 сант.

18 мая. Протокол о наклейке объявлений — 15 фр. 25 сант.

19 мая. Публикация в газете — 4 фр. 00 сант.

24 мая. Протокол проверки по описи имущества, предшествующей изъятию и содержащей возражение господина Люсьена де Рюбампре против исполнения судебного решения — 12 фр. 00 сант.

27 мая. Постановление суда, коим, на основании надлежащим образом предъявленного отвода судебного решения, дело передается в гражданский суд — 35 фр. 00 сант.

28 мая. Ходатайство Метивье о вызове ответчика в гражданский суд, о рассмотрении дела на ближайшем заседании, а также о назначении стряпчего — 6 фр. 50 сант.

2 июня. Постановление суда о присуждении Люсьена Шардона к уплате по статьям обратного счета и об отнесении на счет истца издержек, произведенных в коммерческом суде — 150 фр. 00 сант.

6 июня. Копия вышеупомянутого постановления суда — 10 фр. 00 сант.

15 июня. Исполнительный лист — 5 фр. 50 сант.

19 июня. Протокол о наложении ареста на имущество и содержащий возражение против сего ареста со стороны девицы Корали, заявившей свое право на движимость и ходатайствующей о рассмотрении вопроса в срочном порядке, в случае если истец будет настаивать на исполнении — 20 фр. 00 сант.

Распоряжение председателя суда о рассмотрении вопроса в срочном порядке — 40 фр. 00 сант.

19 июня. Постановление, признающее движимость собственностью означенной девицы Корали — 250 фр. 00 сант.

20 июня. Апелляционная жалоба Метивье — 17 фр. 00 сант.

30 июня. Подтверждение постановления — 250 фр. 00 сант.

——————————

Итого — 889 фр. 00 сант.

Вексель от 31 мая — 1037 фр. 45 сант.

Предъявление Люсьену Шардону — 8 фр. 75 сант.

——————————

Итого — 1046 фр. 20 сант.

Вексель от 30 июня, обратный счет — 1037 фр. 45 сант.

Предъявление Люсьену Шардону — 8 фр. 75 сант.

——————————

Итого — 1046 фр. 20 сант.

К бумагам было приложено письмо, в котором Метивье предписывал мэтру Кашану, ангулемскому стряпчему, преследовать Давида Сешара всеми законными мерами. Итак, мэтр Виктор-Анж-Эрменежильд Дублон вызвал Давида Сешара 3 июля в ангулемский коммерческий суд для уплаты общей суммы долга в четыре тысячи восемнадцать франков восемьдесят пять сантимов по трем векселям и в возмещение издержек. Утром, в тот самый день, когда Дублон должен был вручить Еве исполнительный лист на эту огромную для нее сумму, она получила громовое письмо от самого Метивье.

«Господину Сешару-сыну, типографу в Ангулеме.

Ваш шурин, господин Шардон, показал себя человеком самых дурных правил: он перевел свою движимость на имя актрисы, с которой он живет; а Вам, милостивый государь, следовало бы честно меня предуведомить об этом обстоятельстве и тем самым избавить от бесполезного обращения в суд, но Вы даже не потрудились ответить мне на письмо от 10 сего мая. Посему не взыщите, если я попрошу вас о немедленной уплате по трем векселям и о покрытии всех моих издержек.

Примите мои уверения

Метивье».

Ева, не искушенная в торговом праве, думала, что, поскольку их оставили в покое, значит, брат искупил свое преступление, оплатив подделанные им векселя.

— Друг мой, — сказала она мужу, — ступай прежде всего к Пти-Кло, объясни ему наше положение и посоветуйся с ним.

— Друг мой, — сказал несчастный типограф, входя в кабинет своего школьного товарища, к которому он бежал, не чувствуя под собой ног, — когда ты, будучи у меня, рассказал о своем назначении и предложил свои услуги, мне и в голову не могло прийти, что я так скоро буду в них нуждаться.

Пти-Кло изучал прекрасное лицо мыслителя, сидевшего в креслах против него, не слушая подробностей дела, знакомых ему лучше, чем тому, кто их излагал. Увидя взволнованного Сешара, входившего к нему, он сказал про себя: «Клюнуло!» Подобные сцены нередко разыгрываются в тиши кабинетов стряпчих. «За что Куэнте его преследует?» — спрашивал себя Пти-Кло. Стряпчим свойственно искусство в равной мере проникать в души своих клиентов и их противников: они должны одинаково хорошо знать как лицо, так и изнанку судебной кляузы.

— Ты желаешь выиграть время? — спросил Пти-Кло, когда Сешар кончил. — Сколько тебе нужно? Месяца три-четыре?

— О-о! Четыре месяца! Тогда я спасен! — вскричал Давид, которому Пти-Кло представился ангелом.

— Так вот! Три-четыре месяца твоего имущества не тронут и тебя самого не арестуют... Но это тебе дорого станет, любезный, — сказал Пти-Кло.

— Э, не все ли мне равно! — вскричал Сешар.

— Ты ожидаешь каких-то платежей, уверен ли ты в них?.. — спросил стряпчий, изумляясь той легкости, с какой его клиент попался в расставленные ему сети.

— Через три месяца я буду богат, — отвечал Давид с уверенностью изобретателя.

— Твой отец еще не на погосте, — отвечал Пти-Кло, — он предпочитает копошиться в своем винограднике.

— Неужто я рассчитываю на смерть отца?.. — отвечал Давид. — Я близок к открытию, которое позволит мне изготовлять без единого волокна хлопка бумагу, не менее прочную, чем голландская, и притом она обойдется вдвое дешевле, нежели нынче обходится только хлопковая масса.

— Да это ж целое состояние! — вскричал Пти-Кло, который понял теперь замысел Куэнте-большого.

— Огромное состояние, друг мой, ибо в ближайшие десять лет понадобится в десять раз больше бумаги, чем потребляется теперь. Журналистика станет страстью нашего века!

— Никто не посвящен в твою тайну?..

— Никто, кроме жены.

— А не говорил ли ты о своем замысле, планах кому-нибудь... Куэнте, скажем?

— Возможно, обмолвился, но очень туманно!

Проблеск великодушия промелькнул в злобной душе Пти-Кло, и он попытался все примирить: корыстолюбие Куэнте, личную корысть и благо Сешара.

— Послушай, Давид, мы с тобой школьные товарищи, я берусь тебя защищать, но наперед знай: защита в обход закона станет тебе в пять-шесть тысяч франков... Не сори деньгами! И уж не разумнее ли было бы поделиться доходом от твоего изобретения с кем-нибудь из наших фабрикантов? Не доведется ли тебе крепко призадуматься прежде нежели купить или построить бумажную фабрику? Притом надобно будет взять патент на изобретение. На все это потребуется и время и деньги. А судебные приставы, как ни измышляй мы всякие лазейки, могут все же нагрянуть чересчур рано...