Читать книгу - "Тайна архангела. Книга 2 - Лиля Ветрова"

Рука Михаила опустилась и не с первого раза попала в ножны. Сверкая бликами, меч исчез в чехле. Всей душой Михаил устремился к женщине и, благоговея, встал перед ней на колени.

— Здравствуй, Госпожа, — произнес он, преклоняя голову.

— Здравствуй, Михаил, — молвила она. — Почему ты передо мной на коленях?.. Разве я за преклонением к тебе пришла?

Михаил поднял на нее взор. Женщина присела напротив него на возникшие из атмосферы светлые клубы пара. Ее ладони призвали к себе. Михаил поменял положение и, не вставая с колен, придвинулся ближе, усаживаясь так, что его лицо оказалось на уровне ее плеча. Женщина протянула руки, касаясь его волос.

— Твои глаза печальны, — проговорила она. — Время скорби настигло рай?..

— Так, Пречистая, — кивнул архангел. — Скорбь ада хочет вытеснить во мне все.

— Но скорбь бессильна, — промолвила женщина.

Михаил ощутил, как ее пальцы едва ощутимо касаются его головы, и с каждым поглаживанием замедляется карусель, уходит из тела страсть, алые угли гаснут, и в сердце восстанавливается давно забытый мир и покой.

— Спасибо, — поблагодарил Михаил. — Я уж думал: не миновать мне самому руки карающего…

— Удар мечом ангела в ангельское сердце тоже лечится долго, — напомнила женщина. — Как ты собирался с этим воевать?..

— Наложил бы жгутик и так… — проронил Михаил. — Я не мог придумать ничего лучше. Я не мог позволить ангельскому военачальнику пасть еще до битвы.

— Удар меча убивает страсть, — сказала она. — Но довольно с тебя. Ты и так доказал свою верность. Искушение больше не коснется твоей души. Долгое время.

— Благодарю тебя, — почти прошептал Михаил. — Благодарю, Пресвятая Мария… Я бы не справился сам.

— Для этого я тут, — последовал ответ.

Пресвятая Дева говорила негромко и ласково, так нежно, как говорит мать с ребенком. И каждое ее слово проникало в душу, принося успокоение и уверенность, умиряя непримиренные мысли. Михаил касался взглядом ее лица, теплого, озаренного светом.

Обрамленное почти черными волосами, сияющее лучами рая, оно было так молодо, но в зрачках таилась такая мудрость и полнота, что оставалось только умолкнуть и удивляться про себя этой чистой и совершенной красоте темных, как спелые каштаны, глаз.

Теперь он чувствовал, как скучал по ней, и, удивительно, как она была рядом с ним все эти нелегкие дни.

— Я знаю… — ответил он тихо.

— Бедный мой мальчик… Сколько тебе досталось сегодня. Но не торопись… Если хочешь помолчать, у нас есть время, чтобы ответить на все вопросы позже.

— Есть ли?.. — молвил Михаил.

— Есть, — уверила Мария.

Михаил умолк. Как мирно было в движении воздуха и как хотелось просто тишины вдвоем.

Он не считал минуты, когда почувствовал в груди силу говорить.

— Ты права: я хотел спросить тебя… задать тебе один вопрос.

— Я слушаю тебя, Михаил.

— Правильно ли я поступил сегодня?.. — промолвил архангел.

— Ты говоришь про Агнесс? — переспросила Пресвятая Дева. — Да, ты поступил так, как должен был. И для нее, и для тебя.

— Слава Богу, — Михаил с шумом выдохнул.

— Ты сомневался… Но любовь к ней указывала лишь один путь. И ты выбрал его верно. Впрочем, я знаю, как тебе тяжело, — ее пальцы успокаивающе гладили его волосы.

— Да, ты снова права, — легонько кивнул Михаил. — Я еле сумел сдержать себя, чтобы не побежать вслед за ней …

— Тебе хотелось защитить ее. Но девочка должна повзрослеть. Иначе вам двоим будет нестерпимо больно от совершенной ошибки, — произнесла Мария. — Только не сердись на нее и не держи боль в сердце. Агнесс любит тебя всей душой. Ей тоже трудно. Намного труднее, чем тебе. Ведь она не архангел. Если бы не твоя забота и охранение, я бы, наверное, не позволила этой душе брать на себя столько в войне…

— Я старался ее оградить как мог. Но что-то было выше моих сил… Скажи, ведь ее сейчас атакуют все силы ада?..

Мария кивнула.

— Да, это так, — вымолвила она. — Агнесс искушает сам падший архангел. И она должна выстоять против всех его чар и своих слабостей. Я не буду говорить тебе, как идут ее дела теперь, — сказала Святая Дева, увидев, что Михаил закрывает глаза и мотает головой. — Ведь из самой плохой ситуации выходят победителями, и самая хорошая может закончиться фиаско. Только не думай, что ее выбор стоит между тобой и им, — добавила она. — Это битва между Богом и дьяволом. И никак иначе.

— Да, я понимаю это, — согласился Михаил. — Хотя душа иногда кричит совсем другое.

— Ее чувства к тебе не поколеблены ни искушениями, ни адом. Она лишь воюет с грехом, как воевал ты. Просто ее образ стоял на твоем распутье.

— Как бы я хотел, чтобы он с него исчез… Всем своим сердцем.

— Люби ее, Михаил, — руки Пресвятой Девы обняли шею архангела, прижимая его ближе к своей груди. — Ей это нужно сейчас как никогда. И даже если твои слова не долетают до ее слуха, поверь, твоя любовь не сможет остаться безразличной.

— Я люблю ее, — проговорил Михаил тихо. — И я буду любить ее всегда что бы ни случилось, где бы она ни была.

Он расстался с объятиями Марии и пересел ниже, кладя голову и локти на ее колени, как некогда, будучи ребенком, он сидел на них с таким наслаждением.

— …Только почему всегда так случается? — молвил он. — Почему все женщины, которые были рядом со мной, вдруг в один момент исчезают?.. В этом виноват я?

— Да, ты виноват. Но разве только тем, что ты первый архангел, — ответила Святая Дева. Ее ладони легли на его волосы. — Быть рядом с тобой — великое испытание. Это как карабкаться на вершину отвесной скалы, рискуя сломать себе шею, забыв себя, чтобы снова принести присягу и доказать тебе свою любовь, хотя ты и ни разу не обмолвился, что просишь подвига. Дышать с тобой одним воздухом, когда ты дышишь чистым ураганом, смотреть на солнце и не слепнуть, стоять на кончике кинжала, оказываясь под ударом того, кто ненавидит тебя без правды. Диана не смогла этого вытерпеть. Агнесс этим живет. И ты — ее неизмеримое счастье. И в тебе ее боль, как боль тернового венца. Моего Сына, который пронзил им мое сердце, так же, как пронзает ее твоя боль. Эта боль и эта любовь… Она одна для нас для всех, хотя у нее и много лиц.

Мария замолчала внезапно, будто могла продолжать еще и еще.

— Агни всегда удивляла меня, — признался Михаил, глядя на небесную линию. — Она всегда была рядом, дарила мне все самое прекрасное, что было у нее в сердце… Дарила как драгоценность. И