Читать книгу - "Тэсс из рода д'Эрбервиллей - Томас Гарди"

Фургон доходил только до Шестона; оттуда до Марлота нужно было пройти несколько миль пешком, спускаясь с холма, на котором расположен был город, в долину. Мать советовала ей, если она устанет, переночевать в Шестоне у одной знакомой. Тэсс так и сделала и вернулась домой лишь на следующий день после полудня.

Войдя в дом, она тотчас же заметила торжествующий вид матери и догадалась, что за это время что-то произошло.

— Я все знаю! Я тебе говорила, что все обойдется прекрасно, и так оно и вышло!

— За мое отсутствие? Что такое? — устало спросила Тэсс.

Мать окинула ее одобрительно-лукавым взглядом и продолжала шутливо:

— Значит, ты их обкрутила!

— Почему ты знаешь, мама?

— Я получила письмо.

Тэсс сообразила, что за этот срок такое письмо могло уже дойти.

— Они пишут… миссис д'Эрбервилль пишет, что хочет поручить тебе присмотр за маленьким птичником, — это ее конек. Но это только уловка, чтобы заполучить тебя туда, не возбуждая никаких надежд. Она хочет признать тебя своей родственницей — вот в чем тут дело.

— Но я ее не видела.

— Но кого-нибудь ты все-таки видела?

— Я видела ее сына.

— И он тебя признал?

— Ну… он называл меня кузиной.

— Так я и знала! Джеки, он называл ее кузиной! — крикнула Джоан мужу. — Ну конечно, он поговорил со своей матерью, и она зовет тебя туда.

— Не знаю, сумею ли я ходить за курами, — неуверенно сказала Тэсс.

— А я не знаю, кто сумеет, если не ты! Ты этим делом занималась чуть не с рождения. А тот, кто знает что-нибудь с рождения, всегда смыслит в этом лучше других. И вдобавок ты должна что-то делать только для виду, чтобы не чувствовать себя нахлебницей.

— Не очень-то я уверена, что мне следует туда идти, — задумчиво сказала Тэсс. — Кто написал письмо? Дай-ка мне посмотреть.

— Написала миссис д'Эрбервилль. Вот оно.

Письмо было написано в третьем лице и кратко уведомляло миссис Дарбейфилд, что миссис д'Эрбервилль готова воспользоваться услугами ее дочери для присмотра за птичником, что ей предоставят удобную комнату, если она согласится, и платить ей будут щедро, если она им понравится.

— И это все? — воскликнула Тэсс.

— Уж не думала ли ты, что она сразу бросится тебе на шею, будет целовать и миловать?

Тэсс посмотрела в окно.

— Будет лучше, если я останусь здесь, с отцом и с тобой, — сказала она.

— Это еще почему?

— Мне не хочется говорить тебе, мать… Да я и сама хорошенько не знаю.

Спустя неделю как-то вечером она вернулась домой после безуспешных поисков какой-нибудь легкой работы по соседству — ее мечтой было заработать за лето денег, чтобы купить другую лошадь. Не успела она переступить порог, как один из ребят заплясал по комнате, восклицая:

— Здесь был джентльмен!

Мать — каждый дюйм ее лица расплывался в улыбку — поспешила объяснить: к ним заезжал сын миссис д'Эрбервилль — он катался верхом около Марлота. Говоря от имени своей матери, он попросил окончательного ответа: согласна ли Тэсс взять на себя заведование ее птичьей фермой — парень, который до сего времени приглядывал за птичником, оказался ненадежным.

— Мистер д'Эрбервилль говорит, что ты должна быть хорошей девушкой, если ты такова, какой кажешься; он уверен, что тебя нужно ценить на вес золота. Сказать по правде, он очень интересуется тобой.

На секунду Тэсс обрадовалась, узнав, что произвела такое хорошее впечатление на незнакомого человека в те минуты, когда чувствовала себя такой униженной.

— С его стороны очень любезно, если он так думает, — прошептала она. — И если бы я знала, каково мне будет житься там, я бы тотчас же пошла.

— Он очень красивый мужчина!

— Я этого не нахожу, — холодно сказала Тэсс.

— Ну, теперь решай свою судьбу — идти или не идти. А у него на пальце прекрасное бриллиантовое кольцо!

— Верно! — весело воскликнул маленький Абрэхэм, сидевший на лавке под окном. — И я его видел — ну и сверкало же оно, когда он гладил усы. Мама, почему наш благородный родственник все время гладил усы?

— Вы только послушайте, что говорит этот ребенок! — в порыве материнского восторга воскликнула миссис Дарбейфилд.

— Может быть, хотел показать свое бриллиантовое кольцо, — задумчиво отозвался сэр Джон.

— Я подумаю, — сказала Тэсс, выходя из комнаты.

— Да, она сразу покорила младшую ветвь нашей семьи, — продолжала матрона, обращаясь к супругу. — И будет дурой, если бросит это дело.

— Не очень-то мне хочется, чтобы мои дети уходили из дому, — отозвался тот. — Я глава рода, и остальные родственники должны приходить ко мне.

— Ну, отпусти ее, Джеки, — принялась уговаривать бедная неразумная жена. — Он совсем голову потерял, это сразу видно. Он называл ее кузиной. Очень возможно, что он на ней женится и сделает ее богатой, и она будет тем, чем были ее предки.

У Джона Дарбейфилда тщеславия было больше, чем энергии или здоровья, и это предположение пришлось ему по вкусу.

— Да, пожалуй, молодой мистер д'Эрбервилль именно это и имеет в виду, — согласился он, — и, быть может, он серьезно подумывает о том, чтобы облагородить свою кровь, соединившись со старой ветвью. Ну и плутовка же Тэсс! Неужто она и в самом деле поехала к ним за этим?

А Тэсс задумчиво бродила по саду меж кустов крыжовника у могилы Принца. Когда она вошла в дом, мать тотчас вернулась к прежней теме.

— Ну, что же ты думаешь делать? — спросила она.

— Жаль, что я не видела миссис д'Эрбервилль, — сказала Тэсс.

— По мне, соглашайся-ка ты поскорее. Вот тогда ты ее и увидишь.

Отец кашлянул.

— Я не знаю, что сказать! — волнуясь, ответила девушка. — Решайте вы. Я убила старую лошадь и, значит, должна что-то сделать, чтобы раздобыть для вас новую. Но… мистер д'Эрбервилль мне что-то не очень нравится.

Дети, которые привыкли смотреть на уход Тэсс к богатым родственникам (ведь они верили, что эти люди — их родня) своеобразным возмещением за смерть старой лошади, заметив колебания Тэсс, начали хныкать и дразнить и упрекать ее за нерешительность.

— Тэсс не хо-о-чет идти и стать бога-а-а-той! Она говорит, что не по-о-о-йдет! — тянули они, разинув рты. — А у нас не будет хорошей новой лошади и золотых монеток на игрушки! И Тэсс уже не бу-у-удет такой хорошенькой в новом пла-а-а-тье!

Мать присоединилась к их хору — из-за ее привычки затягивать до бесконечности свою работу по дому работа эта казалась много труднее, чем была на самом деле, — и теперь она ссылалась на тяготы домашнего хозяйства. Один только отец соблюдал нейтралитет.