Читать книгу - "Водители - Анатолий Рыбаков"

По окончании погрузки Королев кивнул на выставленные у дверей ящики.

– Не хватит тары – девять рейсов сделаем!

– Подбросим, Федор Иваныч, – ответил кладовщик.

До войны Максимов работал на грузовике, ему приходилось обслуживать товарную станцию. Пять рейсов за смену считалось хорошей выработкой. Королев собирался сделать девять. Многовато! Но если ребята хотят заработать, – пожалуйста, он им не помеха. Максимов больше не задерживал грузчиков. Шестикилометровое расстояние от станции до склада он покрывал в девять минут. Заметив, что один задний баллон немного спустил, он на стоянке быстро подкачал его. Ни в какие разговоры с Королевым он не вступал, но жалел, что запретил ему курить в кабине.

На товарной станции работало еще несколько машин автобазы, каждая с тремя грузчиками. Поглядывая на них, Королев сказал:

– Сегодня на товарной восемь наших машин, двадцать четыре грузчика, а поставь одну бригаду здесь, другую на разгрузке – шестью бы обошлись. Наше дело грузить, а не на машинах раскатываться.

– Сложная задача, – возразил Максимов, – пробовали, да не вышло.

– Почему? – Королев с любопытством повернулся к нему.

– Не ты первый это придумал. И до тебя люди думали, только не получается.

– Почему же не получается? В чем причина?

– А в том! Сегодня клиенту нужно десять машин, завтра – две, а послезавтра – ни одной. Как тут спланируешь? Теперь другое: хорошо, машины будут по одной подходить, а если десяток сразу? Тогда как? Помню, когда эту теорию провели, тут такое творилось! Совконтроль выезжал.

Машина подъехала к складу. Разговор прервался.

– Я клиентуру хорошо знаю, – начал Королев, когда они тронулись в обратный рейс. – Всей их панике грош цена! Приперло его, он шум подымает: ах, срочно, немедленно, производство останавливается, торговать нечем… А мне вот агент горторговский сказал: «Послезавтра из четвертого пакгауза начнем вывозить, там вагонов двадцать груза». Спрашиваю: «Подали заявку на машины?» А он мне: «Завтра еще день есть, подадим». Видал? И значит, завтра к вечеру пожар: срочно, немедленно, обязательно… А ведь могли бы подать заявку дня за два? Могли. И другие клиенты могут. Глядишь, диспетчеры и спланировали бы эту процедуру. Тогда машины только подъезжай…

– Пробовали, браток, пробовали, – перебил его Максимов, – и так и этак пробовали, да не вышло.

Его раздражали рассуждения Королева. Человек без году неделя на базе, а туда же, изобретает!

– Так это когда было! – Королев махнул рукой.

– Что ж, по-твоему, раньше работать не умели? – усмехнулся Максимов.

– Умели. А сейчас больше умеем. Вот Тимошин. На токарном станке нарезает спиральный зуб у конической шестерни. Слыхали раньше про такое?

– Ты что же, из автомобилистов?

– Доводилось, работал, – нехотя ответил Королев.

– Почему в грузчиках болтаешься?

– Есть причина, – загадочно ответил Королев и продолжал: – Теперь возьмем механизмы. Есть они на станции? Есть. Только используют их по большим праздникам. Все потому же: разные клиенты, разные грузчики, а поставь, к примеру, одну мою бригаду – мы механизмы в первую очередь используем.

В убежденности Королева Максимов почувствовал что-то напоминавшее Тимошина. Только болтает чересчур. Любят грузчики потрепать языком, пофилософствовать. И выпить не дураки.

А Королев не унимался:

– Ты говоришь, клиент не захочет! А посмотри, чего мы с загрузкой добились! Редкий случай, чтобы обратно порожняком ездили. Артачились клиенты, а приучил их Михаил Григорьевич. Не давал машин – и все. Уж чего с ним не делали! С должности снимать хотели, а ведь обошлось: и снять не сняли, и людей он приучил. Раньше эта стеклянная тара годами по магазинам да ларькам валялась, а теперь и дня не лежит. Собирают на склад и, как нет обратного груза, этой тарой загружают. Нам выгодно, им прибыль, государству чистый доход.

– Ну что ж, давай, давай… – насмешливо заключил Максимов.

С неприятным чувством подъезжал Максимов после смены к гаражу. Предстоит отшучиваться в ответ на соболезнования и делать веселое лицо. Ну и плевать! Шоферское дело такое…

Его опасения оказались напрасными. Никто даже не обратил внимания на то, что он приехал на «колдуне». Только Степанов сказал:

– Вот так «колдун»! Десять рейсов! А уж Демин тут лаялся, лаялся.

– А ему чего?!

– Королев с ним год ездит, а сегодня к тебе перевели. Вот он и шумит.

– А зачем перевели?

– Приказ директора.

Демин… Подумаешь! Выскочил на первое место, уже свои порядки устанавливает. Тут люди пятнадцатый год работают, а ему лучших грузчиков подавай! С такими, как Королев, любой шофер сумеет работать, ты без них попробуй. Все же он недоумевал, почему Королева перевели именно к нему, да еще по приказу директора.

Закончив дела в гараже, Максимов заторопился домой. Стараясь не шуметь, открыл дверь и прислушался. В квартире было тихо.

Не успел он снять пиджак, в коридоре скрипнула дверь, и в комнату вошел Тимошин. Сел на стул и, раскачиваясь на нем, насмешливо спросил:

– Доездился?

– Как видишь, – в тон ему ответил Максимов.

– Понравился «колдун»?

– Машина как машина.

– Специально для шоферов первого класса.

Максимов молча стаскивал с себя комбинезон.

– Выставил себя на смех, – продолжал Тимошин. – Послали в напарники Нюре Воробьевой. Та год на машине работает, а этот – двенадцать.

Максимов обернулся к Тимошину:

– Мне плевать на это с высокого дерева! – Он сел на кровать, расшнуровал ботинки. – Я человек простой, в большие люди не лезу. А не гожусь – разойдемся, как в поле трактора. Найду работу, не весь свет на этой базе клином сошелся. И уж такую халупу, – он обвел рукой комнату, – мне везде дадут.

– Конечно, дадут, – насмешливо протянул Тимошин. – Тебе все дадут!

– Скажите, пожалуйста, – продолжал Максимов, – событие какое! Смазку по графику не произвели. Ну, а смазали бы на сутки позже, от этого что, Советский Союз пострадал бы? Нет, мы от людей отставать не хотим. И у нас, мол, настоящее хозяйство, и у нас планы да графики. Подумаешь, какой Магнитострой! Таких ерундовских гаражей, как наш, тысячи. Вон электроламповый завод – все туда; рабочих десять тысяч человек, и каждый на виду. Если что сделал – так на весь Союз: им и ордена, и почет, и уважение. Потому что – гигант! А мы что? Кто ценит нашу работу? Привезешь пассажира, а он на тебя и не посмотрит. А посмотрит, так подумает: «Ага, шофер – левак, аварийщик…»

Тимошин засмеялся.