Читать книгу - "Невероятная подлинная история Горгоны медузы - Владимир Михайлович Алеников"

— Хорошо, — терпеливо говорю я. — Продолжим. Видимо, надо кое-что разъяснить. Несмотря на всю свою огромную занятость, Зевс следит за всем, что происходит на свете. И особенно за своими детьми. Он заботится обо всех нас.

К моему огорчению, слова мои не производят на юношу ни малейшего впечатления. Он неожиданно разражается смехом.

Я спокойно жду, когда это веселье прекратится. Признаться, сам я не вижу ничего такого смешного.

— Ага. Понял, — наконец говорит Персей.

Я обращаю внимание, что тон его становится ещё более саркастическим, чем в начале нашей беседы.

— То есть это под его наблюдением мой родной дед запихал нас с мамой в деревянный ящик и велел выкинуть в море. И, видимо, благодаря папиной заботе мать моя живёт на положении рабыни, равно как и я сам. И это при том, что мы с ней царского рода. А я, как сей час выяснилось, ещё и божественного.

Тронут, тронут, ты не представляешь, как я тронут!

Он нарочито всхлипывает и вытирает сухие глаза.

Я наблюдаю за ним со скрытым восхищением.

— С тобой очень непросто разговаривать, брат! — замечаю я.

— Так и не надо, — мгновенно реагирует Персей. — Мне эти разговоры об отцовской заботе вообще ни к чему. Я разве кому-то навязываюсь, братишка? Или, может, это ты спал, свалившись от усталости, а я разбудил тебя и стал рассказывать бай ки про любящего папеньку, который все эти годы следил за тобой с неба? Так? Ответь мне.

Вот ведь фрукт… Шутливо поднимаю руки, словно сдаюсь. В мои планы вовсе не входит ссориться с ним. С удовлетворением отмечаю про себя, что в мальчишке достаточно хорошей агрессии. С этим качеством его шансы добиться успеха в выполняемой им миссии резко возрастают.

— Конечно же, это был не я, — улыбаюсь во все зубы.

Персей успокаивается. Настроение у него меняется ежесекундно. Свойство горячей порывистой юности.

— Вот и я о том же, — говорит он и трёт запорошенные пылью глаза. — Ну ладно, выкладывай уже, в чё м дело. Чего тебе надо?

Слава богам, мы наконец-то переходим к сути, а то уже мелькнула мысль, что мы до неё никогда не дойдём.

Я пододвигаю к Персею мешок, который всё это время лежал у моих ног. Он с удивлением смотрит на него.

— Я тут кое-что принёс тебе в подарок, — любезно поясняю я.

— Да ты что! — всплёскивает руками юноша.

К нему опять возвращается его ироничный тон.

— Папа прислал мне подарок? К моему совершеннолетию, что ли? Нет, я всё — таки сей час разрыдаюсь. Столько лет сдерживался, а теперь, наверное, не смогу. У тебя есть носовой платок? Дай мне.

Меня всё больше начинает доставать этот цирк. Так мы никуда не сдвинемся.

— Слушай, Персей, хватит валять дурака! — строго произношу я. — Ты можешь наконец меня выслушать? Я к тебе по важному делу, у меня серьёзное поручение.

Перемена в моём голосе возымела действие — парень смотрит на меня совсем другими глазами.

— Ладно, я уже успокоился, — уже без всякой иронии говорит он. — Давай, порученец, говори. Я весь внимание.

Я облегчённо вздыхаю и перехожу к делу:

— Нам известно, что ты отправился на поиски острова горгон.

— Кому это нам? — тут же прерывает меня мой юный родственник.

Честно говоря, я даже слегка теряюсь от такого натиска.

— Ну там… наверху… — показываю я на небо. — На Олимпе, короче.

— Понятно, — пожимает плечами Персей. — Так это никакой не секрет, братец, это всем известно. Я уже два месяца брожу и всех расспрашиваю, так что неудивительно, что вы там, наверху, в курсе. Продолжай.

Я снова подавляю в себе возникающее раздражение. Давно меня так не провоцировали.

— В общем, мы хотим помочь, — как можно строже заявляю я.

Но на этот раз моя строгость не достигает цели.

— Помочь? Мило.

Персей снова садится на своего саркастичного конька.

— И чем же, интересно?

Я делаю вид, что не замечаю его иронии, пропускаю этот язвительный тон мимо ушей.

— Ну, во-первых, хочу подсказать тебе, как найти остров, — спокойно говорю я. — Ты, может, не знаешь, но я помимо всего прочего ещё и покровитель путешественников, так что это моя прямая обязанность — помогать таким, как ты.

— Надо же! — притворно восхищается Персей и в подтверждение этого восхищения несколько раз цокает языком. — Надо было с этого и начинать. Только ты опоздал, братишка.

— В каком смысле? — искренне не понимаю я.

— В самом прямом, — торжествующе объявляет мой братец. — Я и так знаю, где остров.

— Откуда? — удивляюсь я. — Как?

— Смешно, — ржёт мальчишка. — Выходит, вы там на Олимпе вовсе не всё видите и знаете.

Если честно, мне очень хочется взять розги, которые к этому времени уже распространились по всей Греции и были в почёте как кардинальное средство воспитания, и хорошенько вздуть парня. Чтобы знал, как и с кем разговаривать. Но беру себя в руки.

— И всё же, как ты узнал? — любезно интересуюсь я.

— Мне сказали сёстры грайи, — белозубо ухмыляется Персей.

Вот здесь, скажу вам, он меня и правда поразил. Я уже, кажется, говорил, что не одним Персеем моя голова была занята, так что я этот момент с граями как-то упустил из виду.

— Эти старухи, которые седыми родились? — уточняю я. — И каким же образом? С какой стати они выложили тебе тай — ну? Они ж никому и никогда её не раскрывали.

— Ну… — продолжает лукаво улыбаться Персей. — Скажем так, я их вынудил.

— Вынудил?

Я с нескрываемым удовольствием разглядываю парня. Он, оказывается, не настолько прост, как мне поначалу представлялось.

— Всё — таки недаром мы родственники! — одобрительно говорю я. — Ты опять же наверняка не в курсе, но я ещё и ловкачам покровительствую. Особенно таким красноречивым, как ты.

Персей снова вытягивает губы в трубочку и причмокивает. Видимо, это у него знак признания.

— Смотрю, у тебя широкий диапазон, братец, — усмехается он. — Я прямо в восхищении!

Но мне сейчас не до его комплиментов, тем более дурашливых.

— Как ты их заставил? — допытываюсь я.

— Очень просто, — смеётся Персей. — Ты знаешь, что у грай на троих всего один глаз?

— Знаю, конечно, — пожимаю я плечами. — И один зуб.

— Зуб здесь не важен, — машет рукой юноша. — Важен глаз.

— Ну, допустим, — нетерпеливо говорю я. — И что же?

Персей перестаёт смеяться и делает выразительную паузу, как артист перед финальным монологом.

— Я его похитил, — торжественно объявляет он.

Это признание, честно говоря, приводит меня в восторг. Не ожидал от сопляка подобных подвигов.

— Как? — уточняю я.

— Так, — улыбается Персей. — Очень просто. Улучил момент и украл. Они