Читать книгу - "Прекрасные и обреченные - Фрэнсис Скотт Фицджеральд"

— Привет, Тони! — окликнул Энтони Паркер Эллисон. Он называл его то Тони, то Дэном. По мнению Паркера, все Энтони на свете должны идти по жизни под этими уменьшительными именами. — Присаживайся. Что будешь пить?

В метро Энтони подсчитал деньги и обнаружил, что у него в наличии почти четыре доллара. Можно заплатить за два круга по пятьдесят центов за порцию — а значит, выпить шесть порций. Потом он пойдет на Шестую авеню, где получит двадцать долларов и закладную квитанцию в обмен на часы.

— Ну что, бандиты, — весело приветствовал он компанию, — как там жизнь, в преступном мире?

— Лучше не бывает, — отозвался Эллисон и подмигнул Питу Лайтеллу. — Скверно, что ты человек женатый. У нас тут около одиннадцати намечается веселье с такими красавицами, когда закончатся представления в варьете. Да, сэр, поганая штука быть женатым, верно, Пит?

— Да уж.

В половине восьмого, после завершения шестого круга, Энтони обнаружил, что благие намерения идут на попятный, уступая натиску непреодолимых желаний. Сейчас он был счастлив и бодр и получал радость от жизни. Ему казалось, что история, которую только что поведал Пит, необыкновенно смешная и остроумная. И Энтони решил, как это случалось всякий раз, когда он доходил до определенной кондиции, что приятели «ей-богу, чертовски славные ребята». И они сделают для Энтони гораздо больше, чем кто бы то ни было. В субботу ломбарды открыты допоздна, и Энтони чувствовал, что еще одна порция виски приведет его в самое радужное настроение, когда мир окрашивается в роскошные розовые тона.

Он принялся сосредоточенно рыться в карманах жилета, выудил две монеты по двадцать пять центов и уставился на них с притворным удивлением.

— Будь я проклят! — огорченно воскликнул он. — Надо же, забыл дома бумажник.

— Надо деньжат? — добродушно поинтересовался Лайтелл.

— Оставил бумажник на комоде, а ведь еще хотел вас угостить.

— Да не переживай. — Лайтелл небрежно отмахнулся от предложения Энтони. — Мы и сами можем напоить хорошего парня чем он только пожелает. Будешь пить, что и раньше?

— Слушайте меня, — предложил Паркер Эллисон, — а что, если послать Сэмми через дорогу за сандвичами, тут и поужинаем.

Все согласились.

— Хорошая мысль.

— Эй, Сэмми, хочешь нам услужить…

В начале десятого Энтони, пошатываясь, встал из-за стола и, пожелав всем веселого вечера, неуверенной походкой направился к двери. Проходя мимо Сэмми, он сунул ему в руку одну из оставшихся монет. На улице Энтони некоторое время пребывал в нерешительности, а затем направился в сторону Шестой авеню, где, как он помнил, находятся ссудные конторы, мимо которых он часто проходил. Миновав газетный киоск и две аптеки, он понял, что стоит напротив заведения, которое искал, а также что оно закрыто на замок и даже на решетку. Нимало не смутившись, он продолжил поиски и, пройдя полквартала, нашел еще один ломбард, который тоже оказался запертым, как и два других через улицу, и пятый, что на площади. Заметив в последнем ломбарде слабый свет, он принялся стучать в стеклянную дверь и прекратил это занятие, только когда из глубин помещения возник сторож и гневным жестом предложил идти своей дорогой. Растерянность росла, совершенно сбитый с толку Энтони перешел на другую сторону и двинулся назад, по направлению к Сорок третьей улице. На углу, недалеко от заведения Сэмми, он остановился в нерешительности. Если вернуться домой, как того требует измученное тело, непременно нарвешься на горькие упреки жены. Тем не менее теперь, когда все ломбарды закрылись, он не имел представления, где достать денег. Наконец Энтони решил, что на худой конец можно обратиться и к Паркеру Эллисону. Однако, дойдя до заведения Сэмми, обнаружил только запертую дверь и темные окна. Энтони взглянул на часы — половина десятого — и продолжил странствия.

Минут через десять он без видимой цели остановился на углу Сорок третьей улицы и Мэдисон-авеню, как раз напротив ярко освещенного, но на данный момент фактически безлюдного входа в отель «Билтмор». Постояв с минуту, он тяжело опустился на сырую доску, валявшуюся среди строительного мусора. Так он просидел с полчаса. В голове, словно в калейдоскопе, мелькали случайные мысли, главная из которых заключалась в том, что надо непременно добыть денег и отправляться домой, пока совсем не отупел от пьянства и помнит дорогу.

Потом, бросив взгляд в сторону «Билтмора», он заметил мужчину, стоявшего в свете ламп над крытым входом в ресторан, а рядом с ним женщину в горностаевой шубке. Энтони видел, как они прошли вперед и жестом подозвали такси, и вдруг уловил нечто знакомое в походке мужчины, и тут же голос сердца безошибочно подсказал, что перед ним старый друг Мори Ноубл.

Энтони вскочил на ноги и окликнул его:

— Мори!

Мори посмотрел в его сторону, а потом снова повернулся к своей спутнице. В этот момент подъехало такси. Путаясь в мыслях, Энтони, подталкиваемый стремлением любой ценой занять десять долларов, что есть духу понесся через Мэдисон-авеню вдоль по Сорок третьей улице. Добежав до места, он застал Мори уже стоящим перед открытой настежь дверцей такси. Девушка с любопытством разглядывала Энтони.

— Привет, Мори! — обрадованно воскликнул он, протягивая руку. — Как дела?

— Благодарю, великолепно.

Руки приятелей повисли вдоль тела. Энтони смущенно переминался с ноги на ногу. Мори не делал попыток представить его даме, а только молча смотрел на друга загадочным кошачьим взглядом.

— Я хотел с тобой встретиться, — неуверенно начал Энтони. Он чувствовал, что не сможет попросить взаймы денег при девушке, которая стояла в полутора метрах, а потому замолчал и сделал красноречивый жест головой, приглашая Мори отойти в сторонку.

— Знаешь, Энтони, я очень тороплюсь.

— Понимаю, но не мог бы ты… может быть… — снова замялся Энтони.

— Встретимся в другой раз, — предложил Мори.

— Но это очень важно.

— Извини, Энтони.

Энтони не успел прийти в себя и выпалить вертевшуюся на языке просьбу. Мори уже повернулся к девушке и с невозмутимым видом помог сесть в такси. Потом небрежно бросил «Приятно провести вечер!» и последовал за спутницей. На прощание он кивнул из окна, и Энтони отметил, что на лице друга не дрогнул ни один мускул, его выражение осталось неизменным. С досадным грохотом такси отъехало, и Энтони остался стоять в одиночестве в свете уличных фонарей.

Он зашел в «Билтмор», без всякой цели, просто потому что дверь находилась рядом, и, поднявшись по широкой лестнице, пристроился в одной из ниш. Кипя от ярости, Энтони осознавал, что его унизили. Он был обижен и зол, насколько это позволяло его состояние. Тем не менее неотступно преследовала мысль о необходимости достать денег до возвращения домой, и он в который раз принялся перебирать в памяти знакомых, к кому можно обратиться в случае крайней нужды. В конце концов пришла в голову мысль позвонить домой своему брокеру мистеру Хаулэнду.