Читать книгу - "Произведение в алом - Густав Майринк"

- Ну что ж, она была права, - невозмутимо заметил часовщик, отложил пинцет - и в тот же миг мои сумрачные мысли рассеялись.

Он встал и крепко прижал хронометр к моему уху: часы шли -твердо, уверенно и точно в такт с моим пульсом.

Я хотел его поблагодарить - и не находил слов, подавленный охватившим меня чувством радости и... и стыда, ведь я усомнился в нем.

- Не кори себя! - утешал старик. - В том нет твоей вины. Я только извлек одно маленькое колесико, почистил и вставил на прежнее место. Часы, подобные этим, очень чувствительны, они не выносят второй час ночи, и если останавливаются, то чаще всего именно в это время! Вот, возьми свой хронометр, только никому не

выдавай, что он воскрес из мертвых! Тебя просто поднимут на смех и будут всячески стараться навредить. И помни, механизм сей принадлежал тебе с самого рождения и ты привык верить тому времени, которое он показывал: четырнадцать вместо часа дня, семь вместо шести, воскресенье вместо рабочего дня, символические изображения вместо мертвой цифири! Пребудь же и впредь верным своему наследственному хронометру, только никому ни слова! Нет ничего нелепее, чем тщеславный мученик! Носи его тайно, у самого сердца, а в кармане держи обычные обывательские часы, тарированные государством, со стандартным черно-белым циферблатом, чтобы ты мог иногда справляться, в каком времени живут простые смертные. И не дозволяй чумному дыханию «второго часа» отравлять тебя! В конце концов его одиннадцать собратьев не менее опасны.

Подобно утренней заре, он поначалу нежно розов и не предвещает ничего плохого, его буйный алый цвет вспыхивает мгновенно, как пожар, и брызжет, как кровь. «Час быка» называют его древние народы Востока. Тихо-мирно проходит век за веком, а вол знай себе пашет. Но вдруг - в одну ночь - смирные волы превращаются в неистово ревущих буйволов, одержимых демоном с головой быка, и принимаются в слепой, животной ярости топтать плодородные нивы... Потом все возвращается на круги своя, и человековолы вновь со скотской покорностью принимаются пахать: обывательские часы идут своим прежним ходом, вот только путь из заколдованного круга времени стрелки их не укажут. Каждая их минута беременна каким-нибудь своим особым возвышенным идеалом, однако на свет все они производят исключительно жалких и мерзких ублюдков.

Твой хронометр остановился в два, в час кровавой бойни, и все же его стрелки благополучно миновали сию роковую отметину. Многие часы подобной встряски не выдерживают и умирают, бесследно исчезая в царстве мертвых; твои же нашли путь ко мне - к тому, из чьих рук когда-то вышли. И это благодаря тебе, ибо в течение всей своей жизни ты заботливо оберегал свой унаследованный от предков хронометр и никогда не держал на него зла за то, что он имел смелость показывать иное время, нежели то, которое принято в сем бренном и, увы, далеком от совершенства мире...

Величественный старик проводил меня до дверей и, пожав на прощание мою руку, лукаво усмехнулся:

- А ведь еще совсем недавно ты сомневался в том, что я живой. Поверь мне: я живее тебя! Отныне тебе известен путь ко мне. Скоро мы увидимся снова, может, мне все же удастся чему-нибудь тебя научить... Ну хотя бы тому, как возвращать к жизни умирающие часы. И тогда, - часовых дел мастер указал на свой девиз, начертанный на стене, - тогда тебе откроется сокровенная концовка сей фразы:

«NIHIL SCIRE OMNIA POSSE»^[129]