Читать книгу - "Война и мир. Том 3-4 - Лев Толстой"

Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второйдень жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.

Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москвуи свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где оннаходился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц,дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз,привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувствоспутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдругпредставилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нетни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этогоположения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что-то бормоча, то садилсяна диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелкув приемную, то, махая руками, возвращался назад и брался за книгу. Дворецкий вдругой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо,очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеевапросить принять книги, так как сама г-жа Баздеева уехала в деревню.

— Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, чтосейчас приду, — сказал Пьер дворецкому.

Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую настоле, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьерпрошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеимируками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. Сплощадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьерпошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только онвышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и снялиперед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил какстраус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустилголову и, прибавив шагу, пошел по улице.

Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборкикниг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.

Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехатьна Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.

Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозывыезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть сдребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому,которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.

Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремлеоружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и чтотам будет большое сражение.

Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, вкотором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтыйбезбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с ИосифомАлексеевичем, вышел на его стук.

— Дома? — спросил Пьер.

— По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьмиуехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.

— Я все-таки войду, мне надо книги разобрать, — сказал Пьер.

— Пожалуйте, милости просим, братец покойника, — царствонебесное! — Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости,— сказал старый слуга.

Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пившийзапоем брат Иосифа Алексеевича.

— Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… — сказал Пьер и вошел в дом.Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босуногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что-то и ушел вкоридор.

— Большого ума были, а теперь, как изволите видеть,ослабели, — сказал Герасим. — В кабинет угодно? — Пьер кивнул головой. —Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели отвас придут, то отпустить книги.

Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще прижизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный инетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.

Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты.Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал однуиз важнейших когда-то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты спримечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол иположил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув ихот себя, облокотившись головой на руки, задумался.

Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет ивидел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасимпозволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер неслышал его.

— Извозчика отпустить прикажете?

— Ах, да, — очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. —Послушай, — сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху внизблестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. — Послушай, тызнаешь, что завтра будет сражение?..

— Сказывали, — отвечал Герасим.

— Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что яскажу…

— Слушаюсь, — сказал Герасим. — Кушать прикажете?

— Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье ипистолет, — сказал Пьер, неожиданно покраснев.

— Слушаю-с, — подумав, сказал Герасим.

Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинетеблагодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, ичто-то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут жепостели.

Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей насвоем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволентем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже исамого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал надругой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер двараза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающеглядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердитозапахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерскомкафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупатьпистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.