Читать книгу - "Одиссея - Гомер"

Иначе острым копьем повернее в тебя бы попал я;

Стал бы не брак для тебя – погребенье отец твой готовить.

Всем говорю вам: отныне себе непристойных поступков

В доме моем позволять вы не смейте; уж я не ребенок,

Все уж теперь понимаю; все знаю, что надобно делать. 310

Правда, еще принужден я свидетелем быть терпеливым

Здесь истребленья баранов, и коз, и вина, и богатых

Наших запасов, – я с целой толпою один не управлюсь;

Новых обид мне, однако, я вам не советую делать;

Если ж намеренье ваше меня умертвить, то, конечно, 315

Будет пристойней, чтоб, в доме моем пораженный, я встретил

Смерть там, чем зрителем был беззаконных поступков и видел,

Как обижают моих в нем гостей, как рабынь принуждают

Злым угождать вожделеньям в священных обителях царских».

Так он сказал; все кругом неподвижно хранили молчанье. 320

Но Агелай, сын Дамасторов, так отвечал напоследок:

«Правду сказал он, друзья; на разумное слово такое

Вы не должны отвечать оскорбленьем; не трогайте боле

Старого странника; также оставьте в покое и прочих

Слуг, обитающих в доме Лаэртова славного сына. 325

Я ж Телемаху и матери светлой его дружелюбно

Добрый и, верно, самим им угодный совет предложу здесь:

В сердце своем вы доныне питали надежду, что боги,

Вашим молитвам внимая, домой возвратят Одиссея;

Было доныне и нам невозможно на медленность вашу 330

Сетовать, так поступать вам советовал здравый рассудок

(Мог после брака внезапно в свой дом Одиссей возвратиться);

Ныне ж сомнения нет нам: мы знаем, что он невозвратен.

Матери умной своей ты теперь, Телемах благородный,

Должен сказать, чтоб меж нами того, кто щедрей на подарки, 335

Выбрала. Будешь тогда ты свободно в отеческом доме

Жить; а она о другом уж хозяйстве заботиться станет».

Кротко ему отвечал рассудительный сын Одиссеев:

«Нет, Агелай, я Зевесом отцом и судьбой Одиссея

(Что бы с ним ни было: жив ли, погиб ли) клянусь перед всеми 340

Вами, что матери в брак не мешаю вступить, что, напротив,

Сам убеждаю ее по желанию выбрать, и много

Дам ей подарков; но из дома выслать ее по неволе

Я и помыслить не смею – то Зевсу не будет угодно».

Так говорил Телемах. В женихах несказанный Афина 345

Смех пробудила, их сердце смутив и рассудок расстроив.

Дико они хохотали; и, лицами вдруг изменившись,

Ели сырое, кровавое мясо; глаза их слезами

Все затуманились; сердце их тяжкой заныло тоскою.

Феоклимен богоравный тогда поднялся и сказал им: 350

«Вы, злополучные, горе вам! Горе! Невидимы стали

Головы ваши во мгле и невидимы ваши колена;

Слышен мне стон ваш, слезами обрызганы ваши ланиты.

Стены, я вижу, в крови; с потолочных бежит перекладин

Кровь; привиденьями, в бездну Эреба бегущими,[118] полны 355

Сени и двор, и на солнце небесное, вижу я, всходит

Страшная тень, и под ней вся земля покрывается мраком».

Так он сказал им. Безумно они хохотать продолжали.

Тут говорить женихам Евримах, сын Полибиев, начал:

«Видно, что этот, друзья, чужеземец в уме помешался; 360

На площадь должно его проводить нам, пусть выйдет на свежий

Воздух, когда уж ему так ужасно темно здесь в палате».

Феоклимен богоравный сказал, обратясь к Евримаху:

«Нет, Евримах, в провожатых твоих не имею я нужды;

Две есть ноги у меня, и глаза есть и уши; рассудок 365

Мой не расстроен, и память свою я еще не утратил.

Сам убегу я отсюда; я к вам подходящую быстро

Слышу беду; ни один от нее не уйдет; не избегнет

Силы ее никоторый из вас, святотатцев, губящих

Дом Одиссеев и в нем беззаконного много творящих». 370

Так он сказал, и, поспешно палату покинув, к Пирею

Прямо пошел, и Пиреем был с прежнею ласкою принят.

Тою порой, поглядевши с насмешкой один на другого,

Начали все Телемаха дразнить женихи, над гостями

Дома его издеваясь, и так говорили иные: 375

«Друг Телемах, на отбор негодяи тебя посещают;

Прежде вот этот нечистый пожаловал в дом твой бродяга,

Хищник обеденных крох, ни в какую работу не годный,

Слабый, гнилой старичишка, земли бесполезное бремя;

Гость же другой помешался и начал беспутно пророчить. 380

Выслушай лучше наш добрый совет, Телемах многомудрый:

Дай нам твоих благородных гостей на корабль крутобокий

Бросить, к сикелам отвезть и продать за хорошие деньги».

Так говорили они; Телемах, их словам не внимавший,

Молча смотрел на отца, дожидаясь спокойно, чтоб подал 385

Знак он, когда начинать с баззаконною шайкой расправу.

В горнице ближней на креслах богатых в то время сидела

Многоразумная старца Икария дочь, Пенелопа;

Было ей слышно все то, что в собранье гостей говорилось.

Весел беспечно, и жив разговором, и хохотом шумен 390

Был их обед, для которого столько настряпали сами;

Но никогда, и нигде, и никто не готовил такого

Ужина людям, какой приготовил с Палладою грозный

Муж для незваных гостей, беззаконных ругателей правды.