Читать книгу - "Леди и джентльмены - Джером Клапка Джером"

— Это особа, которой жизнь не способна преподнести подарок более ценный, чем приглашение на обед в дом герцогини, и представить повод для страданий более весомый, чем дурно сидящий костюм.

В те дни я сказал бы, что отзыв столь же точен, сколь и жесток, но, как выяснилось, никто из нас не знает друг друга в достаточной степени.

Я поздравил Искушенного Билли — а если оставить в стороне шутливое клубное прозвище, то достопочтенного Уильяма Сесила Уичвуда Стенли Дрейтона, — как только представилась возможность. Произошло это на ступенях ресторана «Савой», и, если верить электрическому освещению, джентльмен покраснел.

— Очаровательная девушка, — заметил я. — Тебе, дружище, крупно повезло.

Эту фразу положено произносить во всех случаях подобного рода, и слова сорвались с языка сами собой, без малейшего умственного усилия с моей стороны. И все же парень воспринял оценку как перл дружеской искренности.

— Когда познакомишься ближе, поймешь, насколько Герти отличается от обычных женщин. Навести ее завтра; уверен, она будет очень рада. Приходи около четырех, я предупрежу о твоем визите.

Я позвонил в дверь в десять минут шестого. Билли оказался на месте. Хозяйка приветствовала меня с очевидным смущением — немного странным, но в целом вполне приятным — и заметила, что прийти так рано очень мило с моей стороны. Просидел я с полчаса, однако разговор не клеился, и даже самые умные мои высказывания прошли незамеченными.

Когда я собрался уходить, Билли заявил, что ему тоже пора, и предложил проводить. Обычной парочке я непременно дал бы возможность попрощаться наедине, однако в случае с почтенным Уильямом Дрейтоном и старшей мисс Ловелл счел подобную тактику излишней. Просто подождал, пока влюбленные пожмут друг другу руки, и вместе с Билли спустился вниз.

Однако в холле джентльмен внезапно воскликнул:

— Черт возьми! Одну минуту! — и, перепрыгивая через три ступеньки, помчался наверх.

Очевидно, он нашел то, что искал, на лестничной площадке, потому что звука открывающейся двери я не слышал. Вскоре Искушенный Билли вернулся с серьезным, невозмутимым видом.

— Забыл перчатки, — пояснил он, беря меня под руку. — Оставляю их где придется.

Я не счел нужным сообщать, что собственными глазами видел, как он вытащил перчатки из шляпы и сунул в карманы пальто.

В последующие три месяца Билли редко появлялся в клубе, однако капитан, льстивший себе ролью циника из курилки (хотя роль удалась бы ему лучше, прояви он немного оригинальности), уверенно предсказывал, что после свадьбы потеря восполнится с лихвой. Как-то раз в сумерках я заметил фигуру, весьма напоминавшую Билли, а рядом еще одну — не исключено, что старшую мисс Ловелл. Но поскольку встреча состоялась в парке Баттерси — в месте, вовсе не относящемся к модным променадам, а парочка держалась за руки и наводила на мысль о заключительной главе сентиментальной истории из «Лондон джорнал», то я решил, что ошибся.

А вот где действительно довелось их увидеть, так это в партере театра «Адельфи», поглощенными слезливой мелодрамой. В антракте я подошел и начал высмеивать пьесу, как это принято делать в «Адельфи», однако мисс Ловелл тут же стала вполне серьезно умолять не портить ей удовольствие, а Билли затеял спор: он решил всерьез выяснить, можно ли поступать с любимой женщиной так, как поступил Уилл Террис. Я оставил обоих в покое и вернулся к собственной компании — полагаю, к радости всех заинтересованных сторон.

Когда пришло время, они поженились. Мы ошиблись в своих догадках и предположениях. Мисс Ловелл не принесла в семью ровным счетом ничего, и все же супруги выглядели вполне удовлетворенными отнюдь не огромным состоянием Искушенного Билли. Поселились они в крошечном домике неподалеку от вокзала Виктория и во время светского сезона арендовали экипаж. Гостей приглашали не часто, однако умудрялись появляться везде, где следовало появиться. Достопочтенная миссис Дрейтон выглядела значительно моложе и ярче прежней старшей мисс Ловелл. А поскольку одеваться леди продолжала все так же очаровательно, если не лучше, то ее положение в свете стремительно укреплялось. Билли повсюду сопровождал жену и откровенно гордился успехами. Поговаривали даже, что он лично выбирает фасоны платьев, да я и сам однажды видел, как серьезно он рассматривал наряды, выставленные в витринах универмагов «Рассела и Аллена».

Пророчество капитана не сбылось. Искушенный Билли — если его все еще можно было так называть — после свадьбы лишь изредка навещал клуб. Но я проникся к джентльмену симпатией, а к тому же, как он и предсказывал, исполнился глубокой симпатией к его милой супруге. По сравнению с напряженной атмосферой литературных и артистических кругов спокойное безразличие обоих к злободневным темам приносило блаженное облегчение. В уютной гостиной дома на Итон-роу тема сравнительных достоинств Джорджа Мередита и Джорджа Р. Симса не считалась достойной обсуждения. Оба рассматривались как авторы, представлявшие определенное количество развлечения в обмен на определенное количество денег. А каждую среду здесь с равным радушием приняли бы и Генрика Ибсена, и Артура Робертса: и тот, и другой добавили бы небольшому обществу изысканной пикантности. Если бы мне пришлось проводить свои дни в подобном доме, столь обывательское отношение скорее всего действовало бы на нервы, однако в реальных обстоятельствах оно лишь освежало, а потому я в полной мере пользовался гостеприимством радушных хозяев — смею надеяться, искренним.

Проходили месяцы, и со временем супруги заметно сблизились. Насколько мне дано судить, подобное развитие отношений вовсе не является обычным в светских кругах. Однажды я пришел немного раньше обычного, и неслышно ступающий дворецкий без объявления проводил меня в гостиную. Хозяева сидели в полутьме, крепко обнявшись. Пути к отступлению не было, а потому я решил принять предложенные обстоятельства и негромко кашлянул. Трудно представить смущение более откровенное и неловкое, чем то, которое проявила влюбленная пара.

Однако инцидент пошел на пользу, и между нами установилось особое взаимопонимание. Отныне меня стали принимать как близкого друга семьи, рядом с которым нет необходимости скрывать чувства.

Наблюдая за Билли и Герти, я пришел к неожиданному выводу: оказывается, проявления любви одинаковы во всем мире. Очевидно, пухлый глупый малыш с крылышками и с луком в руках, не обращая внимания на дельные советы, не видел особой разницы между молодым поэтом и мальчишкой-разносчиком из Ист-Энда, выпускницей Гертон-колледжа и скромной швеей. Сейчас, в конце XIX века, он преподает нам те же уроки, что и бородатым пиктам и гуннам четыре тысячи лет назад.

Таким образом, достопочтенный мистер Дрейтон провел лето и зиму самым приятным образом. А весной внезапно тяжело заболел. Как это порой случается, недуг застал джентльмена в разгар лондонского светского сезона. Приглашения на балы и ужины, ленчи и просто домашние встречи сыпались как из рога изобилия. Лужайки в гольф-клубе «Херлингем» безупречно зеленели, а дорожки ипподрома отличались идеальной гладкостью. Но хуже всего было то, что мода сезона льстила достопочтенной миссис Дрейтон так, как не случалось уже давно. Ранней весной они с Билли старательно сочиняли наряды с тонким расчетом: произвести фурор в Мейфэре. Платья и шляпки — сами по себе произведения высокого искусства — с нетерпением ждали подходящей минуты, чтобы продемонстрировать свою убойную силу. И вот впервые в жизни достопочтенная миссис Дрейтон начисто утратила интерес к победам подобного рода.