Читать книгу - "Остановись, мгновенье… - Виктория Самойловна Токарева"

– А зачем же тогда все пенитенциарные службы?

Я не поняла слова «пенитенциарные», но догадалась: «карательные». То есть тюрьмы.

Генерал был недоволен и спросил:

– А почему вы не можете придумать такую комедию, как «Волга-Волга» или «Веселые ребята»?

Данелия сочувственно закивал, соглашаясь с генералом.

Лично мне эти фильмы тридцатых годов казались примитивом. Для своего времени они, конечно, годились, но сегодня… Тем не менее Данелия согласно улыбался и кивал.

Я поняла, что он – дипломат. Не лезет на рожон, иначе окажется рядом с Даниэлем.

Политика – это искусство компромиссов, как известно. Данелия пошел на компромисс. Он сохранил замысел, но переделал профессию главного героя: был милиционер – стал директор детского сада. Это улучшило замысел. Воспитательные функции более свойственны директору детского сада, нежели милиционеру.

Придумали двойника. Директор детского сада Трошкин и рецидивист Доцент в одном облике Евгения Леонова. Слово «падла» заменили словом «редиска». Я вспомнила, Владимир Ильич Ленин говорил о Плеханове, что он красный снаружи и белый внутри, как редиска. Высказывание Владимира Ильича пригодилось.

По сюжету Трошкина запускают в тюрьму, как подсадную утку, и он должен вызнать у Косого и Хмыря, где находится шлем Александра Македонского.

– Так ты же сам его прятал, – напомнил Косой.

В этом месте мы застряли. Как можно объяснить такую забывчивость? Доцент сам спрятал шлем, а теперь спрашивает: где он?

Мы сидели несколько дней. Бесполезно. Встал вопрос: поменять сюжет.

Однажды поздно вечером мне позвонил мой друг писатель Леня Жуховицкий. Я пожаловалась ему на тупик. Леня тут же предложил выход: Трошкин показывает на голову и произносит коронную фразу: «С этой стороны помню, а с этой – все забыл». Такое объяснение вполне логично для данного замысла.

Сценарий условный, Косой – дурак, вся история – сказка. Такое объяснение забывчивости вполне логично и единственно возможно.

– С этой стороны все помню, а с этой все забыл.

– Так не бывает, – заметил Хмырь.

– Бывает! – воскликнул Косой. – Я однажды в поезде с полки упал…

– Молчи ты… – отмахнулся Хмырь.

Сюжет покатился дальше. Данелия был в ударе. Я смотрела на него с восторгом. От моего восторга он заводился и становился абсолютно гениальным. Мы смеялись. Особенно в сцене с памятником.

Шофер (его играл Олег Видов) пытался понять, какой именно памятник они ищут.

– С бородой? – спросил шофер, имея в виду Карла Маркса.

– Не… – отвечал Косой.

– С бакенбардами? (Пушкин.)

– Не. Мужик в пиджаке.

– Сидит? – спросил шофер.

– Кто?

– Ну, мужик в пиджаке.

– Во деревня! Кто ж его посадит? Он же памятник…

На этом месте мы хохотали, буквально падали. Теперь хохочут зрители.

Сценарий был написан быстро. Прошел легко. Фильм получился ясным, радостным и трогательным одновременно.

Народ повалил валом. Двумя копиями был выполнен финансовый план всего года.

Казалось бы, Серому открылись все дороги, все пути, но его жертва, Дима, не оставлял Шурку в покое. Он звонил ему по телефону и яростно угрожал.

Диму можно понять. Он чувствовал себя все хуже, а дела Серого шли все лучше: Серый благополучно вышел, женился на Марине, снял фильм и стал знаменит. Получается, одному – все, а другому – ничего. Где справедливость? Пусть обоим будет ничего.

Дима купил ружье для подводной охоты, пришел к Серому и позвонил в дверь. Серый спросил: «Кто там?» Ему ответили: «Вам телеграмма». Серый открыл дверь, и в его лицо полетела стрела. Она должна была прошить голову насквозь, но стрела прошла по косой сквозь щеку и вышла за ухом, ничего не задев. Видимо, Бог решил, что еще рано.

Серый уцелел, но телефонные звонки, наполненные густой ненавистью, держали его в постоянном напряжении. У Серого возник рак крови на стрессовой основе.

Он жил с этим диагнозом долго. Ремиссии чередовались с обострениями, и все кончилось тем, что Шурка застрелился. Бедный, бедный Шурка.

Серый и Данелия поругались в конце концов. И это естественно. «Не делай добра, не получишь зла». Данелия сделал добро и получил свое.

Фильм имел ошеломительный успех. Савелий Крамаров звонил мне и говорил:

– Напиши вторую серию. Я тебе любое лекарство достану.

Мне было двадцать восемь лет. Какие лекарства в этом возрасте?

Шурка мне тоже звонил, это было в середине его болезни. И умолял:

– Напиши вторую серию. Я разобью перед твоим домом палатку, буду в ней жить и возить тебе морковку с базара.

Вторая серия невозможна, потому что нельзя дважды войти в одну и ту же воду.

Прошло сорок лет. Мне позвонили из Киева, мужской голос произнес:

– Напишите вторую серию «Джентльменов удачи».

– Это невозможно, – ответила я.

– Почему?

– Потому что все умерли. Умерли актеры – все до одного. Больше нет такого детского сада и такой тюрьмы. И Советский Союз тоже умер, сейчас другая страна, Россия.

– Но ведь авторы живы, – возразил голос.

– Авторы постарели, так что прежних тоже нет. Молодой человек и старый – это разные люди.

– Миллион долларов… – озвучил голос.

Я поперхнулась. Помолчала. Потом молвила:

– Я у Данелии спрошу…

Миллион долларов – это по полмиллиона каждому. А полмиллиона долларов – это убедительная прибавка к пенсии.

Я позвонила Данелии. Сообщила про Студию Довженко и миллион.

– Врут, – отреагировал Данелия. – Проверь.

– А как я проверю?

– Ты что, не знаешь, как проверить?

– Конечно, не знаю.

– Я приеду в Москву, тебе перезвоню.

– А ты где?

– В Испании. Дорогу перехожу.

– В каком городе?

– В Севилье.

– На табачной фабрике был? – спросила я.

– Зачем?

– Там Кармен работала.

– Какая Кармен?

– «У любви, как у пташки, крылья».

– А зачем она мне? – не понял Данелия.

– Исторический персонаж.

– Проститутка, и все. Сначала Хозе, потом Бизе.

– Бизе – это композитор, – поправила я.

– Ладно. Я завтра прилечу. Я тебе позвоню.

Назавтра он позвонил и сказал:

– Вторая серия невозможна, потому что сюжет исчерпан. Жулики перевоспитались. Завернули Доцента в ковер и решили сдать его в милицию. Точка. Больше ни убавить ни прибавить. Можно только придумать новую историю с этими героями.

Мы стали фантазировать и придумали, но нам больше не позвонили и миллион не предложили.

Мы не расстроились. За прошедшие годы изменилось так много, и прежде всего местоположение. Раньше я добиралась до дома Данелии за двадцать минут, а сейчас я живу за городом и добираться до Чистых прудов дольше, чем до Цюриха.

Поступило новое предложение: создать из «Джентльменов» ремейк. Пообещали сиротские копейки. Данелия согласился, а я сказала:

– Ты что, с ума сошел? «Джентльмены» – это шедевр.

– Какой на фиг шедевр? Ты помнишь «Девушку с характером»?

– Не очень.

– Ну вот, и с «Джентльменами» будет то же самое. Через пять лет забудут.

Прошло много лет, полжизни. Не забыли. Фильм живет. Я иногда