Читать книгу - "Освободители - Роберт Харви"

Маккенна начал организовывать национальную армию, которая должна была насчитывать тысячу солдат. Национальную армию поддерживало двадцать пять тысяч народных ополченцев. Маккенна также предложил основать военное училище, укрепить порты и построить арсенал. Но оппозиция Росасу начинала возрастать. Его обвинили в коррупции и в том, что он назначал на все посты в государственных учреждениях своих людей. Росаса серьезно критиковали и за то, что он послал чилийские войска в Аргентину, тогда как Чили сама находилась под угрозой испанского вторжения. Сантьяго и Консепсьон активно полемизировали друг с другом.

В июле 1811 года Росас подал в отставку. Власть перешла к хунте «умеренных». Она состояла в основном из землевладельцев, живущих в Сантьяго и его окрестностях. Очередной корабль, пришедший в Чили из Испании, привез послание с просьбой о финансовой поддержке Фердинанда VII в его борьбе против французов. Чилийцы ничем не помогли, тем самым подчеркнув свою все возрастающую независимость.

После отставки Росаса О’Хиггинс также временно отошел от политической борьбы. Он и другие южане, в том числе Маккенна и Росас, составили нечто вроде конституционной оппозиции. Они были тесно связаны с обширным и влиятельным кланом Ларрейнов, обосновавшимся на юге. Это огромное семейство получило прозвище «Восемьсот».

Однако долго находиться в оппозиции было нельзя. Человеком, доведшим дело до логического конца, стал Хосе Мигель Каррера, второй ребенок в семье, считавшей себя одной из самых аристократических в Чили. Прямыми предками семьи были конкистадоры. Хосе Мигель Каррера обладал волей и энергией, как у молодого Боливара, хотя ему недоставало опыта и политической подготовки. Зато с юных лет Каррера уже определился идейно и резко высказывался против правительства, когда ему не было даже двадцати лет.

В этом возрасте его отправили в Перу, затем в Испанию. Там он проявил себя как блестящий молодой офицер. Хосе был высоким, привлекательным внешне — темные волосы, блестящие глаза, резко очерченный рот и мощный подбородок. Он не сомневался, что его политических и военных знаний вполне достаточно, чтобы руководить первыми шагами независимой страны.

Хосе Мигель Каррера покинул Испанию на борту британского корабля. Он высадился в Вальпараисо, где нанес официальный визит губернатору Хуану Маккенне. Губернатор догадывался, что клан Ларрейнов готовит свержение «хунты умеренных» в Сантьяго. Для этого Ларрейны вступили в союз с Хосе Мигелем, его братьями и сестрой. Старший брат Карреры, Хуан Хосе, уступал в способностях своим братьям и сестре. Младший брат, Луис, был горяч, агрессивен и даже жесток. Сестра, Хавьера, как ни странно, была самой амбициозной, фанатичной и властной из всех четверых. Говорят, что именно она подстрекала Хосе Мигеля на разные авантюрные поступки.

Отец Хосе Мигеля, Хуана Хосе, Луиса и Хавьеры — дон Игнасио был почтенным членом той самой хунты, которую они собирались свергнуть. Хосе Мигель стоял во главе заговора. Воспользовавшись личными гренадерскими отрядами Хуана Хосе и личной артиллерией Луиса, он окружил здание, в котором заседали хунта и конгресс. Когда реальная власть после переворота перешла к Ларрейнам, братьям Каррера были предложены второстепенные посты в правительстве. Они с презрением отказались от них.

Монах Хоакин Ларрейн с удовлетворением заметил: «Все основные посты в стране занимают теперь наши люди — пост председателя конгресса, пост президента хунты и даже пост председателя верховного суда». Реакция Карреры на это заявление монаха была резкой. «А кто председатель штыков?» — спросил он с вызовом. Росас и Маккенна, ставленники Ларрейнов, являлись направляющей силой новой хунты.

В течение шести недель Хосе Мигель реорганизовал армию и совершил еще один переворот — на этот раз свергнув Ларрейнов. Став новым главой Сантьяго, Хосе Мигель назначил Росаса представителем хунты в Консепсьоне — чтобы нейтрализовать оппозицию на юге и подготовить почву для военной диктатуры. Военная диктатура Карреры станет первой из вереницы бесчисленных в будущем диктатур на Южноамериканском континенте.

Так как Росас все еще был в Консепсьоне, Хосе Мигель попросил О’Хиггинса заменить его. О’Хиггинс неохотно согласился. Он вдруг узнал, что его наставник Маккенна арестован, и потребовал от Хосе Мигеля объясниться перед конгрессом. Хосе сделал это, но тут же приказал войскам окружить здание конгресса и объявил правительство низвергнутым.

О’Хиггинс был поражен своевольной выходкой Карреры, но все же согласился стать посредником в переговорах между Каррерой, Росасом и кланом Ларрейнов. О’Хиггинс отправился на юг. По дороге он узнал, что Хосе Мигель с тысячей солдат следует за ним, чтобы подавить любое проявление недовольства в регионе. Разъяренный О’Хиггинс предложил южанам восстать и поддержать Росаса. Однако сам Росас предпочел переговоры, поскольку преимущество было на стороне Карреры. Он заставил Росаса уйти из Консепсьона, а затем и отправил его в ссылку в Аргентину. Там, в Мендосе, Росас умер 3 марта 1813 года.

О’Хиггинсу исполнилось тридцать пять лет. Он пережил свержение двух своих наставников — Росаса и Маккенны, угрозу гражданской войны, три военных переворота, захват власти молодым головорезом и его жестокой семейкой. О’Хиггинс решил покинуть Чили и начать новую жизнь на ранчо в Аргентине. В то время в Чили он был фигурой почти маргинального уровня. Судьба, казалось, не уготовила ему ничего другого.

27 марта 1813 года, когда Бернардо О’Хиггинс уже готовился к отъезду из страны вместе с матерью и сестрой, он неожиданно узнал, что в Талькауано высадился отряд вооруженных испанцев, состоявший из пятидесяти опытных солдат. Командовал отрядом Антонио Пареха, который намеревался обеспечить снаряжением и обучить роялистскую армию. Эта армия должна была вернуть Чили Испанской империи и наказать восставших против нее бунтовщиков.

Провинции Чилоэ и Вальдивия выступили на стороне короля Испании. Гарнизон Чилоэ насчитывал полторы тысячи солдат. Консепсьон перешел на сторону роялистов. В Чильяне, где О’Хиггинс провел детство, преобладавшие в городе францисканские монахи обратились к своей пастве с призывом подчиниться королевской власти. Роялистская армия, уже насчитывавшая три тысячи человек, по дороге на север набрала еще две тысячи народных ополченцев. Среди них было сто артиллеристов, четыреста конных драгун и шестьсот пехотинцев. Эта сильная и сплоченная армия, казалось, без труда могла погасить пламя борьбы за независимость. Патриоты были разобщены. Их армия состояла из банд перебежчиков, враждовавших друг с другом. Более того, решительно завоевав южную часть страны, испанцы получили поддержку индейцев араукан, которым хотелось быть на стороне победителей.

Узнав о столь успешном продвижении роялистов, О’Хиггинс решил не медлить. Он собрал отряд, в который вошли около ста местных жителей, вооруженных копьями, и верхом на лошади отправился в Консепсьон. По дороге он узнал, что город уже в руках роялистов, а ему самому грозит опасность. О’Хиггинс с двумя эскадронами бежал на север. После тяжелого двухдневного марша они пересекли реку Мауле и добрались до Тальки. Там к ним присоединился Хосе Мигель Каррера, который назначил себя главнокомандующим армией патриотов. На лошадях они отправились в южном направлении от Сантьяго, чтобы сразиться с роялистами.