Читать книгу - "Русские горки. Конец Российского государства - Дмитрий Калюжный"

Особую страницу в истории приватизации играет время нахождения на должности руководителя человека не из команды А. Чубайса, а именно Владимира Павловича Полеванова.

В. Полеванов всю свою молодость провёл на крайнем Северо-Востоке, на Колыме, занимаясь геологической разведкой новых золотоносных площадей. Затем работал на Полярном Урале и островах Северного Ледовитого океана. После кровавых событий 3–4 октября 1993 года, будучи председателем геологического комитета Амурской области, он выступил против «двоевластия» в стране и решительно поддержал Б. Ельцина в его конфронтации с Верховным Советом. За это он был назначен губернатором Амурской области, а после личного знакомства с ним Б. Ельцин назначил Полеванова вице-премьером российского правительства и руководителем Госкомимущества вместо вызывавшего раздражение в обществе А. Чубайса.

То, что новый начальник увидел в ведомстве, которым ему предстояло руководить, вызвало у него шок. Первое, что он сделал — это отобрал пропуска у иностранцев на вход в правительственные учреждения системы Госкомимущества, что в свою очередь вызвало шок в команде А. Чубайса. Никто раньше в администрации Ельцина не позволял себе такого в отношении граждан США.

Полеванов с ходу остановил очередное приватизационное действие: изъятие из ведения государства Сахалинского морского пароходства, которое всегда обеспечивало так называемый «Северный завоз». Он так и не смог добиться от инициаторов этой продажи ответа на вопрос, кто и как будет в дальнейшем обеспечивать жизнедеятельность городов и посёлков Дальнего Востока и Крайнего Севера.

Затем новый начальник Госкомимущества попросил аудиенции у своего предшественника А. Чубайса, который к этому времени стал первым вице-премьером правительства РФ и формальным куратором своего бывшего ведомства. Он решил «открыть глаза» Чубайсу на то, что происходит в его бывшем ведомстве — а он понял, что разгосударствление экономики в России носит антигосударственный и антинародный характер.

Какова была реакция А. Чубайса, можно себе представить.

В.П. Полеванова решили «оставить на должности», но изолировать от реальных дел. Заместители стали действовать в обход своего начальника, о чём немедленно ему дали знать губернаторы, перепроверявшие распоряжения из Госкомимущества. Пришлось ему лишить заместителей права распорядительных подписей.

Это вызвало новый всплеск недовольства со стороны А. Чубайса, но всё-таки Полеванов продолжал бороться, надеясь на поддержку высшего руководства страны. Как раз в это время, на рубеже 1994–1995 годов шла война за алюминиевую промышленность России. С присущей ему прямотой В.П. Полеванов заявил: «Если подтвердятся предположения, что разгосударствление этих предприятий алюминиевых и оборонных отраслей противоречит государственным интересам, возможна их национализация». Было выпущено распоряжение ГКИ о приостановке торговли акциями алюминиевых заводов, чтобы не допустить получения контрольного пакета акций иностранными фирмами. Это стало началом открытой травли В.П. Полеванова в «демократической» прессе, как у нас, так и на Западе. Проамериканское лобби в России заработало на всю катушку.

В.П. Полеванов решил написать письмо тогдашнему премьер-министру B.C. Черномырдину, в котором были подведены итоги приватизации 1992–1994 годов. В этом письме говорилось: несмотря на то, что за прошедшие два года 60 % предприятий стали негосударственными, и по отчётам в стране появилось 40 миллионов акционеров, последняя цифра является блефом, ибо рядовые держатели акций не имеют никакой возможности влиять на управление созданных акционерных обществ. Для этого надо иметь как минимум пакет акций в 10 %. Никто или почти никто не получает никаких дивидендов на свои, с позволения сказать, «акции». Предприятия попали в руки крайне узкой группы лиц. За два года приватизации в бюджеты всех уровней поступило всего 1 триллион рублей (доллар стоил около 5000 рублей), что в два раза меньше, чем получено от приватизации в Венгрии.

Открытие российских рынков для иностранных товаров привело к тому, что выпуск продукции машиностроительной промышленности сократился только в 1994 году на 45 %. Половина российского потребительского рынка потеряна для отечественных производителей. Разрушены агропромышленный комплекс и лесная промышленность.

Вывод: приватизация — это шанс для быстрого обогащения во вред государству; армия чиновников набивает карманы взятками.

Для выявления потенциальных преступников В.П. Полеванов ставил вопрос о декларировании источников доходов покупателями чрезмерно крупных пакетов акций. Приводился пример, когда одно физическое лицо — Каха Бендукидзе — купил 51 % акций такого гиганта, как «Уралмаш». В письме упоминалось имя некоего труженика из далекой Тюменской области Тимофеева Василия Юрьевича (абсолютно никому не известного), который приобрел 210 миллионов акций «Газпрома», заплатив за них 2 миллиарда 100 миллионов рублей. (Кстати, потом распространился слух, что под фамилией этого самого Тимофеева скрывался не кто иной, как сам Черномырдин. Наивная душа, В.П. Полеванов!)

Далее в своём письме Черномырдину Полеванов отметил, что общая номинальная величина ваучерного фонда (около 1,5 триллиона рублей) была в 20 раз меньше, чем стоили основные фонды промышленности, пущенные на аукционы. Одна Москва, где приватизация проводилась не по остаточной, а по рыночной стоимости, получила за 20 % своих предприятий 1,8 триллиона рублей, в то время как доходы по всей остальной России за первые два года приватизации составили всего 1 триллион рублей.

Позже, в 2000 году, первый заместитель министра внутренних дел России В. Козлов в интервью «Московским новостям» признал, что 40 % российской экономики криминализировано, то есть контролируется преступниками. Он сказал: «Все мы в своё время очень сильно упустили момент приватизации. Криминальные группировки буквально разрывают государственную собственность… Чаще всего большинство акций вновь организуемых акционерных обществ, принадлежат лидеру организованной преступной структуры или его представителю. Сейчас модно: кто-то из головки этого преступного сообщества находится на Западе, открывает там оффшорные компании, а потом это называется «западные инвестиции».

Из 500 крупнейших предприятий России большая часть (80 %) была продана на аукционах по цене менее 8 миллионов долларов каждое, 324 завода из этой золотой полутысячи пошли по цене менее 4 миллионов долларов за каждый. «Уралмаш» продали за 3,72 миллиона долларов, Челябинский металлургический комбинат — за 3,73 миллиона, Ковровский механический завод, обеспечивавший стрелковым оружием всю армию, МВД и спецслужбы, пошёл за 2,7 миллиона долларов, Челябинский тракторный — за 2,2 миллиона долларов. Для сравнения: средняя хлебопекарня в Европе стоит около 2 миллионов, один цех по разделке леса и выпуску отделочной доски-вагонки обходится покупателю в 4,5 миллиона долларов.

В ходе приватизации сплошь и рядом происходили экономические курьёзы. Например, Останкинский мясокомбинат в Москве перед самым началом разгосударствления приобрёл новейшее импортное оборудование на сумму более 35 миллионов долларов, а весь комбинат, вместе с этим оборудованием, был оценен всего в 3,1 миллиона долларов.