Читать книгу - "Дягилев - Наталия Чернышова-Мельник"

— Мадам Серт, вы не видели господина Мясина?

— Нет, Верочка. Вам он зачем-то нужен?

Савина, смутившись, призналась:

— Видите ли, у меня с ним назначено свидание.

Услышав это, Мизия, конечно, насторожилась — как, впрочем, и Соколова, ни секунды не сомневавшаяся в том, что Серт, преданный друг Дягилева, от которого у нее не было секретов, тут же расскажет ему об этом разговоре. Мадам же тем временем спросила:

— Да? И где же у вас свидание?

— У Триумфальной арки, но площадь такая огромная, что я не знаю, где его искать.

Мизия заметила с иронией в голосе:

— На Вашем месте я бы встала точно посередине арки.

В воображении ошеломленной Лидии Соколовой возникла устрашающая картина: Серт спешит к Дягилеву, а Вера стоит под Триумфальной аркой в напрасном ожидании Мясина.

Спустя несколько дней Лидия после очередной репетиции направлялась в свою гримуборную, как вдруг услышала, что Мясин окликнул ее. Дверь его гримерки, находившейся по соседству, была распахнута. Как только Соколова вошла, Леонид Федорович поздравил ее с успешной подготовкой роли и добавил: «Мы бы не сделали эту работу друг без друга». Он, обычно скупой на похвалу, сделал это впервые. Молодая женщина, удивленная и растроганная, от души поблагодарила Леонида Федоровича. В ответ Мясин обнял ее за плечи и поцеловал в обе щеки. По признанию Соколовой, «это было сделано так искренне, и я была столь ошеломлена, услышав подобные слова от красивого, статного Мясина, который никогда никого не хвалил, что в ответ тут же его обняла». А он в этот миг обернулся — и похолодел: в дверном проеме стоял Дягилев. Не говоря ни слова, он вошел в комнату. Танцовщица что-то смущенно пробормотала и выскользнула в коридор, оставив у себя за спиной «ледяную атмосферу».

На следующий день, 15 декабря, состоялась премьера обновленного балета «Весна священная». Лидия Соколова, исполнявшая в нем очень трудную роль Жертвы, в тот вечер была занята и в двух других балетах — «Пульчинелле» и «Треуголке».

У Дягилева с Мясиным была маленькая собачка, грифон по кличке Микки, которую они держали в Париже. Когда группа отправлялась на гастроли или артисты разъезжались на каникулы, Микки оставался в собачьем питомнике. Соколова очень привязалась к собачке, понимая, что хозяева относятся к ней небрежно, часто подкармливала животное, ласково с ним разговаривала. В этот вечер перед началом спектакля Лидия зашла к Мясину, чтобы пожелать ему удачи. На столе она увидела корзинку, в которой сидел Микки. Это показалось балерине странным, но времени на расспросы не оставалось — через несколько минут должен был начаться спектакль.

Те члены труппы, которые помнили премьеру «Весны священной» в 1913 году, с волнением ждали реакции публики на новую постановку балета. Театр был полон. И вскоре выяснилось, что поколение зрителей, которое слышало выстрелы немецких орудий, вовсе не было шокировано «взрывной» музыкой Стравинского. Это, конечно, радовало импресарио, хореографа и композитора, но всё же они очень волновались. Стоя в кулисах, с испугом и надеждой следили за каждым движением исполнительницы главной роли Лидии Соколовой. Справится ли? Не собьется ли с ритма?

Сама же танцовщица настолько сжилась с ролью, что ощущала себя Жертвой. Каждый мускул, каждая клеточка ее тела были подчинены музыке; она создавала сложнейший рисунок роли, словно плела тончайшее кружево. В самом конце спектакля, за миг до того, как прозвучал последний аккорд, она изогнулась всем телом, опираясь о сцену лишь локтями и пальцами ног, в невероятном напряжении, словно настоящая Жертва, ожидающая удара ножом, — и рухнула, «бездыханная», как и было задумано хореографом.

Сама Лидия была как в тумане и долго не могла прийти в себя. Двое мужчин-артистов буквально подняли ее на ноги и вывели, поддерживая с обеих сторон, на поклон. Лишь оглушительные, долго не смолкавшие аплодисменты немного привели ее в чувство. Успех дался молодой балерине очень нелегко, но сейчас она была по-настоящему счастлива. А Стравинский, растроганный ее танцем и чудесным перевоплощением, поцеловал руку Лидии на глазах у зрителей.

Главная же радость ждала ее впереди. Когда балерина вернулась в свою гримуборную, она увидела, что там ее ждет грифон Микки: Дягилев и Мясин подарили ей своего питомца в знак благодарности за прекрасное исполнение главной роли.

Успех решили отметить ужином в отеле «Континенталь», где жил в то время Сергей Павлович. В просторном зале ресторана собрались все ближайшие друзья Маэстро: Мизия Серт, Коко Шанель, организаторы парижского сезона и ведущие танцовщики труппы. Во главе длинного стола сел Дягилев, напротив него — Стравинский. Все были в приподнятом настроении.

Сергей Павлович в это время уже определенно знал, что Мясин кем-то увлечен, он только не был уверен, Савиной или Соколовой. Без сомнения, Мизия рассказала ему о намечавшемся свидании под Триумфальной аркой. Кто-то из приближенных Дягилева, видимо, желая вызвать Савину на откровенность, весело крикнул: «Выпейте еще немного шампанского, Верочка!»

Мясин, внимательно наблюдавший за происходящим, видел, что Дягилев напряжен, озабочен. Если бы не его подозрения, вечеринка могла бы быть очень веселой, ведь праздновать победу — а новая постановка «Весны священной» именно ею и стала — всегда приятно. Но сейчас творческий успех и личная жизнь оказались тесно переплетены. Леониду нужно было срочно принять какое-то решение. Он резко вскочил на ноги, еще миг — и буквально взлетел на крышку рояля. Стараясь привлечь внимание всех присутствующих, крикнул:

— Слушайте все! Я хочу сделать объявление.

Сидевшие за столом притихли. Было видно, что Мясин находится в крайнем возбуждении. Ведь в обычной жизни он — спокойный и выдержанный человек. Что же толкнуло его на столь явную демонстрацию?

— Пришло время сказать… я принял решение уйти…

Несколько человек закричали, перебивая друг друга:

— Но с кем же?! Скажите, с кем?!

Тут же последовал ответ:

— Здесь нет никакого секрета. Я ухожу с Соколовой.

Гости весело рассмеялись, приняв его слова за шутку. Но она вовсе не развеселила Сергея Павловича, Николая Кремнева и Лидию Соколову, которая сидела за столом рядом со Стравинским и слушала его впечатления о недавнем представлении. Мясин же тем временем спрыгнул с рояля, обошел стол и, подойдя к Лидии, поцеловал ей руку.

Смущенной и расстроенной женщине было не по себе. Она ведь ни в чем не виновата! Почему же Леонид Федорович так поступил с ней? Позже, когда страсти улягутся, она сделает вывод: Мясин никогда не повел бы себя так глупо, если бы знал заранее, какие упреки ей придется той ночью выслушать от мужа.

Молодая балерина в это время очень много работала, и у нее был ряд замечательных ролей. Некоторые из них ей достались по наследству от Тамары Карсавиной, которая вновь покинула труппу по семейным обстоятельствам. Поэтому у Лидии вовсе не было свободного времени на какие бы то ни было разбирательства, касающиеся личной жизни. И всё же теперь она оказалась в весьма затруднительном положении. Казалось бы, нужно пойти к Дягилеву и объяснить ему, что в словах Мясина нет ни слова правды и Сергею Павловичу вовсе не следует бояться того, что она последует за Леонидом Федоровичем. Самым ужасным бедной женщине казалось именно то, что Дягилев подозревает ее в готовности бежать с Мясиным. Ведь за два дня до «признания» своего возлюбленного Сергей Павлович видел, как они стояли обнявшись! Лидия думала: что бы она сейчас ни сделала, будет только хуже…