Читать книгу - "Спасая Амели - Кэти Гольке"

60

– Бабушка! – Лия, еще не придя в себя после допроса, учиненного Герхардом в мастерской, первой подбежала к старушке.

Следом за ней хромал Фридрих, мрачный как туча.

Хильда застонала, открыла глаза. Веки ее затрепетали, потом снова сомкнулись.

– Я ей помогу. Приподними ее ногу, – распорядился Фридрих. – Eins, zwei, drei…^[52]

Вместе они подняли свою ненаглядную бабушку с холодных плит пола.

– У нее сломана нога! Сломана! – От волнения и страха у Лии задрожала челюсть.

Она никогда еще не видела, чтобы с ее бабушкой так грубо обращались: лицо старушки было покрыто синяками, губа разбита, на виске – глубокий порез, а нога неестественно вывернута. Наверняка она сломана. И еще от Хильды попахивало мочой. Лией овладело отчаяние: от последнего обстоятельства гордая бабушка испытает большее унижение, нежели от всего остального вместе взятого.

Лия откинула теплое одеяло, и Фридрих положил старушку на кровать так бережно, словно она была путеводной звездой в сцене Рождества. Поудобнее устроил ее голову на подушке, а другую подушку они с Лией подложили под поврежденную ногу.

– Каким нужно быть чудовищем, чтобы вот так обращаться со старой женщиной? С такой милой, замечательной женщиной! – прорыдала Лия.

– Я схожу за доктором. – Голос Фридриха стал хриплым от возмущения.

Лия видела, что им владеют отчаяние и гнев – гнев достаточно сильный, чтобы задушить того, кто осмелился поднять руку на их любимую бабушку.

– Амели… Ривка… – простонала Хильда.

– Их забрали? – У Фридриха от изумления округлились глаза.

– Чулан… – пролепетала старушка.

У Лии екнуло сердце.

– Не нужно тебе больше разговаривать, бабушка, – требовательно сказала она. – А ты, Фридрих, загляни в шкаф. Посмотри, там ли они.

Она, не оборачиваясь, слышала, как Фридрих открыл дверцу шкафа, как вскрикнула от радости Амели, увидев его. Лия закрыла глаза и вознесла хвалу Богу за то, что малышка осталась невредимой. Слышала она и тихий шепот Ривки, когда та выбиралась из своего убежища, потом увидела Амели – девочка опрометью пробежала в угол комнаты, к горшку.

За Амели вполне может присмотреть Ривка, но где же Рейчел? Разве она до сих пор не вернулась из Этталя?

Лия никому из них не желала зла, но, видя перед собой избитую бабушку, от души мечтала о том, чтобы и Ривка, и Рейчел покинули их дом и перебрались куда-нибудь в более безопасное место.

Она еще не успела додумать эту мысль до конца, как в дверях появилась Рейчел. По ее лицу стекали грязные ручейки грима, в глазах была ярость.

– Что они сделали с бабушкой? Скажи, что?

– Кажется, у нее сломана нога. Фридрих пошел за доктором. – Лия снова повернулась к бабушке и принялась стягивать с нее грязную одежду. – Присмотри за Амели и Ривкой. До прихода доктора вам нужно успеть спрятаться. Эсэсовцы еще могут вернуться.

– Давай я помогу тебе переодеть бабушку. – Рейчел вытащила из гардероба чистую ночную сорочку.

– Не нужно, я сама справлюсь.

– Это нужно мне! – возразила Рейчел. – Мне необходимо ей помочь.

– Дело ведь не в том, что нужно тебе, Рейчел. Дело в том, что нужно бабушке. А ей необходимо, чтобы ты была в безопасности, чтобы тебя никто не смог найти.

Лия осторожно стянула платье со старушкиного плеча, хотя гнев и обида так сильно душили ее, что женщине стоило больших усилий не дергать ткань. Ах, если бы сестра всегда делала то, что ей говорят!

– Я все слышала, – возникла в дверях Ривка. – Слышала, как они орут и избивают бабушку! Слышала, как она стукнулась о дверцу шкафа. Это она пыталась закрыть нас собой, чтобы меня и Амели не нашли.

– Давай я помогу, пожалуйста! – воскликнула Рейчел, обращаясь к сестре.

«Это из-за тебя избили бабушку! – хотелось крикнуть Лии. – Ей не поверили, когда она сказала, будто не укрывает тебя, будто знать не знает, где ты! Мне это известно, потому что я знаю бабушку, знаю, как сильно она тебя любит! А почему сюда пришли солдаты – это нам всем известно!» Но ничего этого Лия не выкрикнула и даже тихо не сказала. Вместо этого она сглотнула подступивший к горлу ком и напомнила:

– Доктор может появиться с минуты на минуту. Прошу тебя, Рейчел, ради бабушки сделай, как я сказала. Бабушка и так знает, что ты ее любишь. Докажи это еще раз, поступая так, как нужно. Позаботься об Амели и о Ривке, и о себе тоже. Давай, лезь в шкаф.

На лице Рейчел отразилась напряженная борьба между ее собственными желаниями и тем, что от нее требовалось. Потом она поцеловала бабушке руку, попятилась и исчезла в спальне.

Лия услышала, как в кухне звякает посуда, как наполняют и ставят на огонь чайник. Через минуту-другую Рейчел снова появилась на пороге.

– Все готово. Мы спрячемся в шкафу вместе с Амели и будем ждать там, пока ты не позовешь.

– Надеюсь, долго ждать не придется, – кивнула Лия, не поворачивая головы. – Лишь бы врач наложил на ногу гипс. Не знаю, сколько времени это может занять.

– Пожалуйста, – шепотом попросила Рейчел, – когда бабушка очнется… скажи ей, что я прошу прощения. Пожалуйста, скажи ей, что я очень прошу простить меня.

Лия изо всех сил сжала зубы, чувствуя, как напряжены у нее руки, плечи, шея, мышцы лица. Она заставила себя дышать, повернуться и проговорить:

– Вечером ты сама сможешь ей это сказать. А теперь лезь в шкаф, и прошу – придержи Амели, чтобы ее совсем не было слышно.

* * *

Фальшивые паспорта Джейсон передал человеку, которого прислал Дитрих. Несмотря на все старания, никому из них так ничего и не удалось разузнать о курате Бауэре: куда его увезли, в чем обвиняют.

Только через неделю Джейсон краем уха услышал о том, что Шлика перевели в Обераммергау. Но звонок шефу, сделанный из телефонной будки, позволил ему выяснить, почему эсэсовец попросил перевести его в баварскую деревушку.

– Что тебе известно о той фотографии, которую сделал Элдридж, – кажется, она называется «Баварская Мадонна»?

Джейсону было слышно в трубку, как шеф жует кончик сигары – рядом не стучали телетайпы. Значит, он говорил не из отдела новостей. Что же произошло?

– Не уверен, что смогу толком объяснить, – ответил Джейсон. – Сам я впервые увидел фото в том бульварном издании, изданном дома, в Штатах.

Это была правда. Лучше всего всегда говорить правду.

– Я так и сказал этому штурмбаннфюреру Шлику, который уже сидит у меня в печенках. Видно, он широко размахнулся – говорит, она американка, эта Рейчел Крамер. У меня сложилось впечатление, будто он начал собственный крестовый поход. – Шеф громко зевнул. – Я только рад, что Элдридж вернулся в Штаты. Есть у меня такое предчувствие, что от Шлика можно ждать любых гадостей.