Читать книгу - "Аракчеев - Владимир Томсинов"

Государственный ум Аракчеева высоко ценил такой умный и опытный государственный деятель, как В. П. Кочубей, занимавший в рассматриваемое время пост министра внутренних дел. Виктор Павлович часто обращался к графу за советом по разным государственным делам. «Милостивый государь мой, граф Алексей Андреевич! — писал он к Аракчееву 30 сентября 1820 года. — Я имею честь за несколько пред сим лично предварить Ваше сиятельство о намерении моем обратиться к вам, Милостивый Государь мой, с просьбою вникнуть с некоторым вниманием в предполагаемые мною меры к выполнению высочайшего Указа 14 июня 1816 года о наблюдении за правильным исправлением Земских повинностей, т. к. благотворительный указ сей не получил по министерству полиции надлежащего исполнения. Отсутствие Вашего Сиятельства лишило меня возможности намерение оное исполнить. Ныне известясь о прибытии вашем, Милостивый Государь мой, в Грузино, я поспешаю доставить вам проект представления моего по сему предмету с принадлежащими к нему положением и формами, прося покорнейше ваше сиятельство рассмотреть оныя в свободное время и сообщить мне мысли ваши, не в виде официальном, но совершенно в виде той доверенности, с каковою я к вам отношусь, имея единственно намерение привести в действие благотворные и весьма полезные предположения упомянутого указа; я искренно признательным буду вашему сиятельству, естьли вы изволите по предмету, коим вы в особенности занимались, доставить мне средства наилучше исполнить обязанность мою. Имею честь быть с истинным почтением и преданностию Вашего Сиятельства покорнейшим слугою Граф В. Кочубей»^[171].

Алексей Андреевич отвечал 25 октября большим и содержательным письмом. Ответ его, как и цитированное выше письмо Кочубея, весьма любопытен: в нем Аракчеев предстает в таком качестве, в котором современниками своими никогда не мыслился, в каковом они и представить себе не могли его, — в качестве реформатора. Его противопоставляли Сперанскому, считали бездарным, чуждым всяких нововведений царедворцем, а он был человеком незаурядного государственного ума, вполне сознавал необходимость периодического обновления любой административной системы и лучше многих других сановников, числившихся в передовых, понимал, как осуществлять должно те или иные реформы. Вот что писал Аракчеев министру внутренних дел графу Кочубею 25 октября 1820 года: «Заключу рассуждение мое одним сожалением о том, что внутреннее устройство в наших губерниях далеко отстоит от устройства и порядка, существующего в Царстве Польском, хотя недавно еще заведены они после жестокой войны.

Теперь изложу вашему сиятельству мнение мое на щет самого проэкта. Правила, в нем изложенные, нахожу я совершенно соответствующими настоящему предположению. Но чтоб видеть их самих вам в исполнении и делать повременные поправки, в которых опыт может открыть нужду, я бы полагал привесть оныя в исполнение на первый случай не более как в трех только разных губерниях, избрав для сего одну вблизи вашего пребывания, другую в средине государства, а третию в отдалении.

При тщательном надзоре за исполнением в сих губерниях легко можно будет делать как частные, так и общие исправления и, наконец, довести сии правила до того совершенства, в каком желательно иметь оные по столь важной части. Пространство нашей империи делает невозможным, чтобы все губернии руководствовались одними общими правилами, и сие оправдывает мысль, которую предлагаю.

Простите мне, Ваше Сиятельство, во-первых, что я замедлил ответом на ваше письмо; множество дел, накопившихся в мое отсутствие, не позволили мне отвечать на оное так скоро, как бы я желал; во-вторых, за откровенность моих изъяснений в сем ответе — и верьте тому истинному почтению и преданности, с коими я имею честь быть вашего сиятельства покорнейший слуга граф Аракчеев».

Не только сановники, но и сам император неоднократно пользовался советами Аракчеева. «Замечание Ваше, Батюшка, по новому банку сделанное насчет уравнения Москвы с Петербургом, весьма справедливо, и я совершенно с оным согласен, — писал граф Александру 9 июня 1824 года. — Но, кажется, лучше оное исправить особым дополнительным положением, нежели переделывать сие, утвержденное уже Вашим Величеством положение».

Реформаторская жилка в Аракчееве имелась и была весьма прочной. За какое бы дело ни брался граф, он непременно старался внести в него что-либо свое, какое бы ведомство ни поручалось ему в управление, он всегда стремился что-то в нем перестроить. Назначенный заведовать делами Комитета министров, он начал с того, что упорядочил делопроизводство: установил новые правила, по которым министры обязывались присылать свои представления в Комитет накануне заседания, обозначать во вносимых делах год, месяц, число, когда они были получены министрами для рассмотрения. Внося в Комитет представление, министр должен был отныне излагать собственное мнение по вносимому делу, при отсутствии такового Аракчеев не принимал представление. По истечении каждого месяца составлялся перечень решенных и нерешенных в Комитете министров дел, а также особая записка с кратким описанием вопросов, по которым министрам поручено внести в Комитет справки или проекты решений. Все это представлялось императору Александру. Кроме того, в начале года Его Величество получал от Аракчеева полный отчет о деятельности Комитета за истекший год. Наконец, с согласия государя Аракчеев перекроил штаты канцелярии Комитета, уволил чиновников, «хотя и хороших, но тех, без коих обойтись можно», и установил оставленным новые, более справедливые оклады.

Александр знал способности Аракчеева как никто другой, и тот факт, что, озабоченный проблемой крепостного права, он именно Аракчееву поручил разработку одного из главных проектов освобождения крестьян, говорит о многом.

Задание, данное графу в феврале 1818 года, было непростым. Он должен был составить такой проект, который бы «не заключал в себе никаких мер, стеснительных для помещиков, и особенно, чтобы меры сии не представляли ничего насильственного в исполнении со стороны правительства; напротив, чтобы они сопряжены были с выгодами помещиков и возбудили бы в них самих желание содействовать правительству в уничтожении крепостного состояния людей в России, сообразном духу времени и успехам образованности и необходимом для будущего спокойствия самих владельцев крепостных людей». Готовый проект был представлен государю в том же 1818 году. Если оценивать его содержание с точки зрения полученного задания, то нельзя не признать, что граф-реформатор блестяще справился с возложенным на него поручением. Он нашел тот единственный средний путь, который позволял избежать при осуществлении благородной цели применения совсем неблагородных средств.

Согласно аракчеевскому проекту уничтожение крепостного состояния людей в России должно было произойти посредством покупки помещичьих крестьян и дворовых людей государством. Причем предполагалось при этом, что помещики будут добровольно уступать принадлежащие им земли и работающих на них крестьян. Для организации покупки помещичьей земли и крепостных в казну учреждалась Постоянная комиссия. Сама же покупка производилась или по добровольно-условленным ценам с помещиками, если они продавали свои имения в полном их составе, или на основании особых правил, «постановленных для приобретения крестьян с некоторым только количеством земли и угодий к продаваемым имениям принадлежащих». Ценность продаваемого имения Аракчеев предлагал определять в зависимости от качества почвы и в соответствии с теми ценами, какие существовали на имения в каждой губернии. Капитал для покупки в казну земель и крестьян у помещиков должны были составить суммы, ежегодно выделяемые на эти цели из государственного бюджета в размере 5 миллионов рублей ассигнациями.