Читать книгу - "Сквозь три строя - Ривка Рабинович"

Через какое-то время он познакомился с женщиной, новой репатрианткой, моложе его лет на пятнадцать, и начал встречаться с ней. Она жила в Герцлии с сыном и была энергична и полна амбиций. У нее была очень большая квартира. Я недоумевала, как ей удалось получить такую большую квартиру на двух человек: ведь компания «Амидар» не давала новым репатриантам престижные квартиры и при распределении жилья всегда учитывала число человек в семье. По-видимому, эта женщина знала способы, помогающие добиваться того, что недоступно другим.

После недолгого знакомства Иосиф переехал к ней. Он приобрел меблировку для всей квартиры, которая до того была пуста, как сарай; купил несколько кондиционеров и другие электроприборы.

Мама вновь осталась одна, и я продолжала раз в неделю навещать ее, ухаживать за ней и за ее домашним хозяйством, насколько у меня хватало сил. Ее способности функционировать в быту очень снизились, она перестала готовить для себя и почти ничего не ела. Иосиф тоже приезжал раз в неделю, привозил продукты и старался ее накормить.

Он был практичнее нашего покойного отца и добился для мамы пособия по старости от Института национального страхования. Она могла получить помощницу на несколько часов в день, что решило бы проблемы с ее питанием; но в своем обычном негативистском духе она заявила, что никакая чужая женщина не переступит порог ее дома.

Однажды, после особенно тяжелой ручной стирки, я сказала Иосифу, что ни одна женщина в Израиле не делает такую работу, какую приходится делать мне. В то время были в продаже маленькие стиральные машины, которые можно было ставить на мраморное покрытие на кухне и стирать в ней четыре-пять вещей. Назывались такие машины «Снегурочками». Я попросила, чтобы он купил хотя бы такую машину.

Он ответил, что если уж покупать стиральную машину, то он предпочитает купить большую и хорошую. Так он и сделал. Мама кричала, что она «не намерена стать прачкой на старости лет», но Иосиф умел не обращать внимания на ее крики и делать то, что нужно. Понятно, что мама сама не включала машину, это делала я, но это было несравнимо легче, чем ходить в прачечную и стирать вручную. И все же оставалось еще много проблем, связанных с уходом за мамой.

С помощью знакомого адвоката, знакомого мамы, я пыталась прийти к договоренности об уплате алиментов со своим бывшим мужем, который тем временем тоже приехал в страну и нашел работу в одной из организаций Гистадрута. Миша, которого, в израильском стиле, звали теперь Миха, был несовершеннолетний, и ему полагались алименты до восемнадцатилетнего возраста. Яша, разумеется, не хотел платить и твердил, что я зарабатываю больше него. С большим трудом удалось договориться об алиментах в размере 100 лир в месяц.

Эта сумма должна была перечисляться на мой банковский счет, но поступила туда только один раз. В следующем месяце мне уже пришлось выяснять, почему не переведены деньги. Он стал жаловаться, что не может, что он купил что-то для дома, чтобы я подождала, он вернет мне долг. Я прекрасно знала, как он платит долги: в Риге не раз случалось, что он занимал деньги у знакомых, а затем они приходили ко мне требовать уплаты долга. Я всегда говорила им: «Зачем вы давали ему деньги? Ведь вы его знаете!» В конце концов, мне приходилось платить, чтобы не позориться. Я поняла, что ради получения 100 лир в месяц мне придется вести с ним бесконечные споры и, возможно, даже обращаться в судебные инстанции. Все это будет стоить мне здоровья и окажется пустой тратой времени, которое для меня дороже, чем сама сумма. Я махнула на это дело рукой.

Такова, по-видимому, моя судьба: добиваться всего своими силами, не ожидать ни от кого помощи. Ведь даже мама заявила, что обо мне совсем не нужно беспокоиться.