Читать книгу - "Я, Юлия - Сантьяго Постегильо"

class="p1">– Всегда, – подтвердил ее супруг, наместник Клодий Альбин.

Они укрылись в одной из палаток, установленных для часовых на пограничной стене.

– Говоришь, между Антониновым и Адриановым валами полыхает мятеж?

– Да. Надо сосредоточить здесь все наши британские легионы, чтобы восстановить порядок. Но, как я уже объяснял, один легион – Второй Августов – я держу на юге, на тот случай, если Север предаст нас и нам придется идти через Германию на Рим. По моему мнению, иметь в запасе силы, чтобы сражаться за верховную власть, важнее, чем одолеть кучку варваров на землях, не содержащих в своих недрах ни золота, ни серебра. Вот только проклятый дождь никак не желает кончиться…

– Ты совершенно прав, это важнее.

С согласия Севера Салинатрикс приехала в Эборак, к своему супругу. Альбин согласился стать цезарем и преемником Севера, признав за ним императорское достоинство, и у того не было иного выхода, кроме как выказать доверие и разрешить супругам воссоединиться. Если бы Салинатрикс и дети остались в заложниках, Альбин счел бы это нарушением договора.

Супруги глядели на скудные, сырые земли, лежавшие за Адриановым валом.

– Как думаешь, что теперь будет? – спросила она. До них уже дошли новости об отсечении головы Песценния Нигера и о том, что Север подчинил себе весь Восток, оставшись единственным римским императором.

– Он расправился с Юлианом и Нигером и теперь сполна ощутит свою силу. Я знаю, что сейчас он двигается на восток. Нисибис, город за Евфратом, почти у самого Тигра, где стоит римский гарнизон, осажден адиабенцами. Пользуясь гражданской войной между римскими легионами, они восстали против власти Рима. В этих местах Севера ждут новые опасности, новые сражения.

– И это нам на руку, так? – улыбнулась Салинатрикс.

– Да, весьма на руку.

Оба смотрели на север, но мысленно пребывали на юге и на востоке. Остров, стоявший на краю мира, беспрестанно заливали дожди, а они жаждали получить последние известия из пустынь Месопотамии.

LI. Expeditio Mesopotamica

От Эмесы до Осроены Весна 195 г.

С Нигером было покончено.

Север спокойно проводил время в Эмесе, наслаждаясь – во всяком случае до поры до времени – своим положением: он наконец-то стал единственным императором. Но радость была недолгой. Явились гонцы с Востока, принесшие тревожные вести: осроенцы и адиабенцы, пользуясь ослаблением власти Рима в этих краях, взбунтовались и пошли войной на римские гарнизоны. Хуже всего дело обстояло в Нисибисе, важнейшем римском оплоте к востоку от Евфрата: город осадили вражеские войска. Парфяне, предводительствуемые Вологезом Пятым, еще не выступили в открытую, ожидая ответных действий Севера, чтобы при первом удобном случае завладеть всей северной Месопотамией. А между тем эта область уже несколько десятилетий принадлежала Риму или, по крайней мере, находилась под его влиянием. Если бы император выказал хоть малейшую слабость, парфяне не раздумывая начали бы крупное наступление. Север знал, что не может сидеть сложа руки. Он выслушал гонцов с озабоченным видом, молча, и наконец заговорил – как отрезал:

– Нападать, клянусь Юпитером, нападать! Мы не можем вот так вот принести в жертву целый римский гарнизон!

Больше он не сказал ничего, подумав, однако, что это позволит уменьшить трения между данубийскими и восточными легионами. Совместная борьба против внешнего врага укрепит Рим. А Рим есть то, что объединяет всех солдат. Все недавние разногласия, побуждавшие их сражаться друг против друга, сойдут на нет. Кроме того, Север понимал: если осроенцы и адиабенцы нанесут поражение римлянам, сенаторы, которые поддерживали поверженного Нигера, поднимут голову и станут открыто осуждать императора. Замечания, отпущенные вполголоса, сквозь зубы, сделаются семенами будущих мятежей. «А вот при Нигере осроенцы, адиабенцы и парфяне не осмеливались на нас нападать» – такие разговоры будут вестись в тени колонн Форума. Надо было действовать, чтобы укрепить единство войска перед лицом внешней угрозы и заткнуть рот своим врагам внутри империи.

Север начал с того, что пошел на Эдессу, столицу Осроены. Вскоре она была взята; данубийские легионеры, одержавшие уже немало побед на Востоке, сражались с предельным воодушевлением. Те же солдаты, которые бились против них под началом Нигера, радовались тому, что их включили в состав войска Севера на общих правах: теперь их, несомненно, ждали щедрые пожалования – антиохийцы выплатили большой выкуп.

Осроенцы испытали всю тяжесть поражения: Север урезал их царство до крошечного клочка земли, а остальное сделал новой провинцией Рима, посадив там наместника.

Эдесса, столица Осроены Весна 195 г.

Итак, почти все Осроенское царство отошло к Риму, в Эдессе скопилось множество римских легионов. Север не понимал, почему адиабенцы продолжают бунтовать и осаждать Нисибис.

– Почему они все это не прекратят? – спросил он однажды вечером в Эдессе, на совете, который собрал в своем претории.

Но вразумительного ответа не мог дать никто: ни Алексиан, ни Лет, ни Валериан, ни остальные военачальники. После того как Север сокрушил Осроену, следовало ожидать, что адиабенцы отойдут от Нисибиса. Все равно к городу вскоре прибудут римские легионы и сурово расправятся с неуступчивыми адиабенцами. Так зачем упорствовать?

– Возможно, они просто упрямы, – предположил наконец Лет.

– Или к ним на выручку обещал прийти Вологез, – заметил Алексиан.

В претории вновь воцарилось молчание.

Как обычно, Юлия присутствовала на совете. В последний год отношения между нею и императором заметно потеплели: Север был тронут приемом, оказанным ему в Эмесе. И все же Юлия старалась не говорить ничего во всеуслышание, в особенности избегая касаться военных дел. Но порой слепота военачальников приводила ее в ярость.

– Нет, они не упрямцы и не рассчитывают на парфян, – заявила она. – У них есть другой союзник, не хуже Вологеза. А может быть, и более могущественный.

Север повернулся к супруге.

– Если у тебя есть что сказать, говори, – произнес он… нет, не с презрением, но с явным недоверием.

Ему казалось, что у Юлии, как и у остальных, нет внятного объяснения тому, почему адиабенцы изо всех сил стараются уничтожить слабый римский гарнизон. Предположение Лета пока что казалось самым здравым.

– Адиабенцы знают, что такое пустыня, – начала Юлия, подойдя к разложенной на столе карте этого края и показав пальцем на местность между Эдессой и Нисибисом. – Это страшные земли, каменистые и сухие. Десятки миль без единого источника. Непереносимый зной, который начался уже сейчас, ведь скоро лето. Адиабенцы уверены, что императорские легионы не сумеют преодолеть это расстояние вовремя, чтобы снять осаду. И поэтому не отходят от города. Им не нужны парфяне, их союзник – пустыня, отделяющая римские силы от осажденного города. А Нисибис, как мы знаем от гонцов, продержится без помощи две-три недели,