Читать книгу - "У стен недвижного Китая - Дмитрий Янчевецкий"

Во главе русского отряда, командированного в подкрепление французам, был назначен подполковник 9-го полка Бэм. Под его командою были: 2-й батальон 9-го полка, 3 пулемета и 50 казаков и саперов. Русские пошли в авангарде своих союзников. Бэйтан, т. е. «Северный Храм», находится в Императорском городе, защищенном крепкими стенами.

Оставшиеся в Пекине неустрашимые маньчжурские солдаты, скрывавшиеся за стенами дворцов и в домах китайцев, в узких запутанных переулках, отчаянно отбивались, чтобы не допустить иностранного войска к Бэйтану. Ворота Императорской стены были пробиты французскими гранатами и отворены. В улицах, ведущих к католическому монастырю, во дворах и на крышах, завязалась кровопролитная перестрелка между иностранцами и маньчжурами, упорно дравшимися и не желавшими ни сдаваться, ни бежать. Десятки их были перебиты. Дома и лавки вокруг Бэйтана выжжены французами. Из-под обломков, мусора и угля высовывались сгоревшие и обуглившиеся тела. По улицам навалены кучи застреленных и заколотых китайцев. Убивали не только китайских солдат, но и всех тех, на кого указывали китайцы-христиане, как на виновников их плена. У французов было 10 солдат убитых и 15 раненых. У русских – 3 легко раненных. Этой франко-русской экспедицией были освобождены от двухмесячной осады заточенные христиане и их епископ Фавье, знаменитый исследователь Китая, – и военные действия в Пекине закончились.

* * *

Тот русский генерал, который первый со своим небольшим отрядом подошел к Пекину и, захватив ворота и стену Китайского города, держался всю ночь и утро, до прибытия главных сил, и был ранен на захваченной им стене, – первую ночь в завоеванном Пекине провел возле этой стены, в грязном и пахучем крытом проулке китайского двора, на котором выделывали водку. Двор был уставлен большими глиняными чанами с какой-то бурдой, отдававшей сивушным запахом. Это небольшое хозяйство, устроенное подле самой стены, было брошено в смятении, в последнюю минуту. Генерал Василевский провел ночь на носилках, я подле него на какой-то китайской шубе, которая валялась во дворе. В соседних фанзах наши стрелки нашли кур, муки и риса и угостили генерала хорошим куриным супом и блинами.

На следующий день после штурма, в 10 часов утра, санитары понесли раненого генерала Василевского на носилках в русскую миссию, под охраною казаков. Наше грустное шествие направилось по тому самому пути, по которому наши артиллеристы и стрелки, под начальством того же Василевского, тщетно ринулись вперед позапрошлой ночью и так трагически принуждены были отступить.

Неуклюжая ветхая громада – угловая четырехъярусная башня, которая вчера все утро и весь день громила храбрый русский отряд, утвердившийся на стене, с опущенными ярко раскрашенными ставнями, со свежими следами русских гранат и шрапнелей – теперь молчала, точно страшное, но бессильное многоглавое привидение. Когда я потом взобрался на эту башню, я был глубоко взволнован: вся стена, на которой мы сидели весь день штурма, была с этой башни видна как на ладони. Укрыться от всевидящих окон башни было невозможно. Китайцы могли стрелять в каждого, кто показывался на стене, по выбору. Расстояние было от 100 до 500 шагов. Если китайцы не перебили всех стрелков и офицеров, укрывавшихся на стене над воротами, то только благодаря тому, что солдаты Дун Фу Сяна стреляли старыми ружьями и фальконетами и были уже охвачены смятением. Хотя свинцовые фальконетные пули и не были метки, но зато, попав, они причиняли такие страшные поранения, так разбивали мясо и кости солдата, что залечить рану было нельзя. Солдат либо умирал, либо терял руку или ногу. Генерал Василевский был каким-то чудом ранен двухлинейной новейшей пулей, которая так тонко и чисто пробила грудь навылет, что можно было надеяться на скорое выздоровление генерала.

Наше шествие проходило между грязным высохшим каналом и стеною Маньчжурского города на дороге, на которой накануне беспомощно лежали два наших орудия, так как люди и лошади были перебиты. Расстояние между каналом и стеною было такое узкое (от 50 до 100 шагов), что, только благодаря ночному сумраку и панике китайцев, уцелели орудия, из которых одно было увезено на лошадях, а другое на руках стрелков и артиллеристов. Когда капитан Горский пошел под самой стеной, чтобы китайцы не могли достать его пулей, китайцы стали сбрасывать сверху камни. Один камень был скинут так удачно, что, если бы фельдфебель Якименко вовремя не толкнул своего командира, Горский был бы убит.

Мы подошли к Хадамыньским воротам, к которым так неудачно стремились накануне, прошли в ворота, уже охранявшиеся русскими и японскими стрелками, и вступили в Нэйчэн – Внутренний, или Маньчжурский, город.

В день штурма японцам так трудно было взять предназначенные им Цихуамыньские ворота, что они были вынуждены пройти через русские ворота, а затем через брошенные китайцами Хадамыньские ворота они поднялись по аппарели – всходу изнутри на стену и по стене пробежали к воротам Цихуамынь. По пути они вырезали всех китайских солдат, которые решили драться до последней капли крови и умереть на стене. Японцы выбили китайских солдат – мусульман, которые засели в четырехъярусной башне и упорно стреляли, хотя на всех стенах Пекина уже развевались белые флаги.

С большой широкой и грязной Хадамыньской улицы мы повернули влево на Посольскую улицу.

Великая столица богдыханов лежала полуразрушенная, полусожженная, оскверненная и опозоренная и точно вымершая. По обеим сторонам Посольской улицы одни развалины, груды камней, угля, пепла, мусора и грязи. Валяются трупы китайцев и всякое добро китайское и европейское. Поперек улицы – баррикады. Уцелевшие посольства и гостиница «Hotel de Pekin» забаррикадированы камнями, мешками, бревнами, досками и ящиками.

По мраморному мосту переходим через грязнейший Яшмовый канал, проходящий под городской стеною и бывший для англичан той лазейкой, через которую они отважно первые пробрались в посольства.

Около полудня 1 августа, когда русские и японцы штурмовали Пекин, англичане, без всякого сопротивления пробравшись в Китайский город, уже с утра покинутый китайскими войсками, подошли к стене Маньчжурского города, занятой посольскими десантами. Проводник провел их к запертым деревянным воротам Яшмового канала, замыкавшим его выход под городской стеною. Посольские десанты русских и американцев продвинулись в обе стороны по стене, так что англичанам опасность не грозила ни с одной стороны.

Несколько осажденных европейцев и китайцев-христиан, узнав о прибытии англичан, прорезали отверстие в старых прогнивших досках, из которых были сбиты ворота, и через эту лазейку взвод индийских солдат-раджипут пролез в Маньчжурский город и благополучно явился в британское посольство.

В 2 часа дня таким же путем в британское посольство пробрался начальник английского отряда генерал Гэзли, его штаб, 7-й Раджипутский полк, 24-й Пенджабский полк, 1-й Сикхский полк и бенгальские уланы.

В Русской миссии