Читать книгу - "С открытым забралом - Михаил Сергеевич Колесников"

дехканам, ненавидел угнетателей. Недоставало жизненного опыта. И политической закалки. Несмотря на молодость, Файзулла считался видным деятелем джадидизма, националистической организации зарождавшейся местной буржуазии с ее проповедью пантюркистских и панисламистских идей. И не так-то просто стряхнуть с себя сразу все это, отрешиться от старых связей. Многоопытные политиканы из бывших баев решили прибрать его к рукам, творить свои антисоветские делишки, прикрываясь его именем. Именем любимца народа.

Тревога Куйбышева росла и росла. Его избрали делегатом на Всероссийский съезд Советов, он должен был выезжать в Москву. Оставшись один, без строгого партийного присмотра, Ходжаев может натворить дел...

Куйбышев отправился к Файзулле. Тот сидел у себя в кабинете, что-то писал. Увидев Валериана Владимировича, быстро отбросил бумаги, поднялся, широко улыбнулся, обнажив крепкие белые зубы. Он всегда радовался приходу Куйбышева. Даже несмотря на частые размолвки.

— Еду в Москву, — сказал Валериан Владимирович, усаживаясь на стул. — Пришел проститься.

— Я знаю. Трудно добираться в Москву. Много дней надо. Из Москвы еще труднее. Не задерживайтесь там, без вас мне будет очень трудно. В Восточной Бухаре басмачи опять зашевелились.

Он говорил просто и сердечно, но Куйбышев не размягчился.

— Прошлый раз вы обиделись на мои прямые слова. Но извиняться все равно не буду. Хочу их повторить снова.

Файзулла нахмурился:

— Похвалу слушай одним ухом, а критику — двумя — так у нас говорят. Но, я думаю, критика бывает справедливая и несправедливая.

— Нужно всегда смотреть, кто ругает: друг или враг. Если ругает враг — радуйся: враг недоволен тобой. Если критикует друг — радуйся вдвойне: друг хочет видеть тебя без сучка, без задоринки. Критикуют, как правило, за результаты, а не за намерения. Не нужно бояться справедливой критики. Тем более несправедливой. Помните: когда спотыкается мудрец — за ним спотыкается весь мир.

Файзулла провел языком по воспаленным губам, усмехнулся:

— Вы от меня требуете классовый принцип. Где его взять? Я сын купца, марксизм знаю только с ваших слов. Где пролетариат в Бухаре? На кого опираться? Говорят, вы потомственный дворянин, Откуда у вас взялся классовый принцип? Знатный человек — и большой революционер, друг пролетариата.

— Ну по этому поводу древний мудрец Сенека сказал так: «Все люди одинаковы по существу, все одинаковы по рождению, знатнее тот, кто честен по природе». Недавно в Ямбурге белые казнили Александра Панфиловича Николаева. Захватили в плен. Он бывший царский генерал. По старым понятиям — из знатного сословия. Перешел на сторону Советской власти, командовал бригадой. Белые предложили ему дивизию. Он отказался. Тогда генерал Родзянко приказал повесить его на базарной площади Ямбурга. Николаев сам накинул себе на шею петлю. И знаете, что он крикнул в лицо Родзянко: «Я терял чины, ордена, вы отнимаете у меня жизнь, вы отняли все, но не отнимете веру в грядущее счастье людей!» Грядущее счастье людей... Ну а то, что в Бухаре нет рабочего класса — дело поправимое: нужно создать его. Да, да, создать, построить заводы, фабрики. Не скоро будет? Наберемся терпения. Главное — знать, чего хочешь, иметь ясную цель. Основа есть: Каган, Чарджуй, Термез, Керки с их заводами и фабриками. Ведь Российская республика передала вам все это навечно и безвозмездно. Будет у вас и своя интеллигенция, свой рабочий класс. Все будет.

Файзулла слушал едва дыша, глаза блестели, сквозь смуглоту щек проступил румянец. Он был весь воля и решительность. Но одной воли мало, нужно знать, куда идти, куда вести за собой. Сила, не знающая цели, слепа. Богатство сильного — рука, богатство сильнейшего — мысли.

— Ваша слабина — доверчивость. Вам кажется: если подбирать ответственных работников по признаку родства, то на таких можно положиться — свои люди! Круговая порука. Хорошо, пусть будет родственник, если он предан бухарской Советской власти. А вы, если говорить прямо, по-большевистски, дали утвердиться контрреволюционерам. Он — родственник по крови, а по убеждениям — заклятый враг. Рано или поздно он постарается подмять вас. Вы должны принять самые жесткие меры, чтобы очистить бухарское правительство от чуждых элементов, от родственных связей.

— Теперь это будет трудно сделать.

 — Но придется. Иначе из болота не выберетесь! Это внутренние басмачи. Когда приходит победа, всякий шакал старается выдать себя за льва. А ваша опора — дехкане. Их следует выдвигать, они главная сила народной диктатуры. Хватило же у вас смелости и силы воли распустить партию младобухарцев, хотя их было большинство!

— А что делать с басмачами?

— Вы лично должны возглавить борьбу против всех сил контрреволюции. Лично! Если натыкаешься на зло, не нужно ждать, пока его одолеют другие.

— Очень трудно следить за всем: и за басмачами, и за хозяйством целого государства...

— Трудно, — согласился Валериан Владимирович. — Бухара — большое государство. Одних мулл пятьдесят тысяч. Реальная опора контрреволюции. Когда мне бывает трудно, я вспоминаю Ленина. Знаете, чем Ильич занимался в восемнадцатом году? И в прошлом году, и в этом? Не только гражданской войной. Проблемой орошения земель в Туркестане! «Орошение больше всего нужно и больше всего пересоздаст край, возродит его, похоронит прошлое, укрепит переход к социализму», — вот что говорит Владимир Ильич. Ленину до всего есть дело. Он лично занимался разработкой положения об автономии Туркестана и его взаимоотношениях с центральными органами Советской власти. Я знаю, что под его руководством разработаны декреты о мерах по восстановлению хлопководства в Туркестане, выделены средства, намечена целая программа действий: ввести обязательный севооборот, улучшить научно-исследовательскую работу в хлопководстве, создать селекционные станции, обеспечить дехкан семенами, инвентарем, удобрениями, промышленными товарами. Это называется хозяйственный фронт. Такой же тяжелый, как и военный. Теперь вот надвинулся новый — голодный фронт. Все требует колоссальной энергии. Ильича хватает на все: и на военный, и на хозяйственный, и на культурный фронты...

— Хозяйственный фронт, — повторил Файзулла в тяжелой задумчивости, и кожа на его высоких скулах натянулась. — Я понимаю: Бухара — маленькое государство. Управлять им доверили Файзулле. Народ доверил. А как управлять, чтобы все были довольны? Как подбирать кадры?

— Мне думается, прежде всего нужно обращать внимание не на слова говорящего, а на его намерения. А вот разгадывать намерения надо учиться.

Как управлять государством? И не просто государством, а Советской республикой — вот что хотел узнать Файзулла. Но Куйбышев никогда не управлял государством. Афоризмы из Цицерона тут не годились.

Однако он хорошо знал гениальные труды Ленина, которые вобрали в себя весь положительный и отрицательный опыт построения нового общественного строя. Обладая огромной памятью, Валериан Владимирович мог бы цитировать